Сергей Либертэ

            Победить террор нельзя. Террор - не страна или армия, с которой можно выйти на бой, сражаться и победить. Террор – это метод борьбы, чьей-то борьбы. Ну, тогда – будем бороться с ними, то есть, с террористами. Но с ними тоже бороться практически невозможно, это тоже не страна, которую можно лишить возможности воевать, победив ее и принудив к сдаче. Это всего лишь  некий боевой отряд, группа, или даже один человек, применяющие методы террористической деятельности. С ними тоже не выйдешь на поле боя, они, как и положено диверсантам (раньше в ходу было именно это название), действуют скрытно. И уж если тот или иной отряд, группа или диверсант (террорист) одиночка  обнаружен, то он уже побежден.

        Но эти отряды или группы, эти террористы или диверсанты кем-то направлены к нам. Кем? Если мы знаем кем, то именно с ним можно начать воевать. Когда мы так говорим - «террористы направлены к нам», то подразумеваем именно какой-то центр, какое-то командование, которое следует немедленно разгромить. Ну а если такого центра нет? Так сказать, существует некая голографическая структура, каждая структурная клетка которой несет в себе понимание всей задачи в целом, привержена общим методам действий, а конкретные реализации выбирает сама. Что тогда?

        После терактов 11.09 в Нью-Йорке президент США Джордж Буш направил значительные силы армии США в Ирак и Афганистан, организовав для этого даже  коалицию стран Запада. Ирак, поскольку это было государство, и у него имелась армия, был легко разгромлен и принужден к сдаче.

        Афганистан был территорией, а не государством, а управлявшие территорией талибы придерживались некой иной организации, не государственной. Тем не менее, территория была, стало быть, ее можно было в каком-то смысле зачистить. И это было сделано, хотя и не столь успешно. В Ираке было организовано новое правительство, а в Афганистане была восстановлена государственная власть после многолетнего перерыва. Но террористические ячейки в этих местах остались, а точнее – не только остались, они возникали, возрождались, умножались. Они действовали друг от друга независимо и совершенно в духе общего понимания смысла (а не конкретной цели) их борьбы и при использовании общих методов – террористических. Много гробов отправилось на родину после полной победы коалиции.

        Но полем для террористической деятельности являются не только исламские страны, где террористы живут. Эти территории они естественно считают своими. Но и в других странах, особенно в Европе, ввиду иммиграционной политики, они тоже теперь живут, ну, а то место, где они живут, они всегда считают своим. Террористическая деятельность в мире после убийства Бен Ладена, поражения Ирака и зачистки Афганистана не только не прекратилась, а наоборот, она распространилась: взрывы в Испании на железной дороге, в Лондоне в метро, в Париже – лишь самые яркие примеры продолжения этой деятельности, приведшие к большому числу жертв, так называемые мега теракты.

        Теперь весь мир воюет с ИГ. Нам по всем каналам (американским, европейским и российским) объясняют, что разгромив ИГ мы (цивилизация) навсегда обезопасим себя от террора. А как же Джабр-аль Нусра, Бока Харам, и Б-г знает кто еще?! Я уже не упоминаю Хизбаллу и Хамас – эти в Европе и в России проходят как «хорошие парни». И что ни день к ИГ морально присоединяются еще какие-то вооруженные группы в разных частях мира. Вот, например, исламские братья с Синайского полуострова, или какие-то ливийские племена. Последний теракт в Калифорнии совершила пара мусульман, заявлявших о своей принадлежности к ИГ. Где ИГ, а где Калифорния!

        Давайте предположим, что коалиция всех стран уничтожила всех боевиков ИГ на просторах Ирака и Сирии. Что будет? А вот что. Другие организации чрезвычайно усилятся, особенно шиитские. Усилятся боевики «хорошей» сирийской оппозиции, и «плохой» сирийской оппозиции, чрезвычайно усилятся Иран и Хизбалла, вернет себе былой имидж Эль Кайда. Мозаика сменится, как в калейдоскопе, и из этих же камушков будет построена новая картинка. Никто же из уважаемых президентов и глав правительств не предполагает аннексировать эти территории, или объявить их своим протекторатом, ввести туда несметное количество войск и держать население в узде и демократии!

        Правы те политики, что говорят: «надо осушить болото, тогда не будет комаров». Вот только, что понимать под «болотом»? И как его осушать? Что надо для этого делать? И где? Достаточно ли будет уничтожить всех боевиков?

         Что понимать под болотом

        На следующий день после серии парижских террористических актов в Турции игрался товарищеский футбольный матч. Такие матчи на этой неделе по расписанию европейской федерации футбола (УЕФА) проводились во многих европейских странах. И, как и везде, в знак солидарности с погибшими во Франции, на стадионе в Стамбуле была объявлена минута молчания. Около пятидесяти тысяч зрителей, не принадлежащих ни к какой террористической организации, встретили эту минуту свистом и криками протеста. Потрясающий натурный эксперимент. К сожалению, в других мусульманских странах такой эксперимент наблюдать в эти дни было нельзя, ибо только Турция входит в УЕФА. Но желающие могли наблюдать это явление и раньше. В день страшных терактов в Нью-Йорке на территориях подконтрольных палестинской администрации раздавались сладости на улицах: это арабский обычай – привлечь всех соседей, прохожих, знакомых и незнакомых, разделить нашу радость. Это часто можно видеть на улице во время арабских свадеб, рождения первенца, например, или других радостных событий. Крушение башен-близнецов представляло для жителей палестинской автономии огромную радость, добровольцы раздавали конфеты, радость разделялась всеми прохожими.

        Эти люди не были террористами, они никогда никого не убивали и, скорее всего, подавляющее большинство из них никогда и никого не убьют. Они просто радовались, радовались тому, что их братья по вере убили так много «неверных».

        Мы это всё видели, но полит-корректные (Европа, США) или политически ангажированные (Россия) средства массовой информации предпочли не смущать палестинское руководство неадекватным поведением его народа. Действительно, неудобно получается: США - один из главных кормильцев этого народа и главный спонсор специального ООНовского агентства по этому народу. А тут – такой конфуз.

        Вот я и думаю, а может мы все, а в первую очередь уважаемые президенты и главы государств, не совсем понимаем, что здесь «болото»?

        Что тут надо было бы «осушить», чтобы не было «комаров»?

        Ни страна, ни армия, ни боевые отряды на джипах, ни какое-то особое идеологическое движение не являются этим «болотом». Это просто весь этот стадион, вся эта улица, и вообще - это в целом весь этот народ. Именно он есть источник силы для этих террористов, групп, виртуальных и сетевых организаций, именно он излучает одобрение и поддержку, именно он выдвигает из своей среды тот действительно небольшой процент желающих действовать в качестве диверсантов во вражеской среде, несмотря на реальную опасность погибнуть, а гибнут почти все. Именно он, народ, делает их героями и называет их именами улицы и стадионы.

        Воевать готовы далеко не все, но без поддержки всех, воевать не стал бы никто.

        Поэтому и свистел стадион в Турции, поэтому и раздавались конфеты в Рамалле, поэтому и воздавалась хвала Всевышнему в тысячах мечетей по всему миру. Аллах  - Акбар! Господь – Велик!

        Ну и как же это «болото» осушать? Всех, что ли, порешить?

            Можно ли защититься от террора?

        Итак, победить террор нельзя. Он имманентен тому обществу, в рамках которого и рождается, откуда распространяется. Но можно ли от него, во всяком случае, защититься? Да, можно, защита не тотальна, но умело организованная, она довольно эффективна. Придется, правда, смириться с некоторыми ограничениями,  мы, собственно, уже все смирились с ограничениями, введенными, например, в авиации после 09.11. 

        В Израиле, однако, террор давно знакомая реальность, поэтому и методы защиты разработаны тщательно. Как следствие этого нас проверяют на входе во все общественные здания, на все культурно-спортивные мероприятия, в универмаги и супермаркеты, в торговые центры и кинотеатры. Наши машины проверяют при въезде на стоянку, в наших самолетах на борту присутствуют скрытые охранники, а сами гражданские самолеты оснащены средствами противоракетной защиты. Аэропорт оборудован системой проверки багажа, в которую вложили, кажется, миллиард долларов. А как и какие средства электронных контактов прослушиваются, анализируются и наблюдаются, я не знаю. Думаю, что вообще все.

        Но, во всяком случае, закрывать метро и все государственные учреждения, заставлять людей сидеть дома, не обязательно. Это – от неопытности. Те же бельгийцы вместо того, чтобы учиться у Израиля защищаться от террора, были всегда в первых рядах тех, кто его за методы защиты осуждал.

        Защита не абсолютна, каждый отдельный человек на улице всё равно беззащитен. И хотя в наших городах много достаточно эффективной полиции (которая приезжает на теракт не через час, как во Франции, а через 3-4 минуты), а процентов десять взрослого населения носят с собой личное оружие, от прямого и неожиданного индивидуального нападения уберечься нельзя. Около 80% процентов нападающих гибнут на месте нападения (за что на нас уже готовят проклятия соответствующие международные структуры), остальные поправляются в госпиталях в ожидании суда. Защищаясь, мы не ставим себе целью победить террор, мы лишь хотим сохранять наш образ жизни, несмотря на попытки помешать нам террористическими методами.

        А помешать нам, заставить нас жить, так как в Бельгии в последнюю неделю или в Париже после мега теракта, одна из их задач. Их радость, их конфеты на улицах. Террор в переводе с латыни страх, ужас. Именно страх и ужас хотят нагнать на нас, убивая нас на улицах и в общественных местах. И именно страх и ужас нагнетают правительства, когда заставляют людей сидеть дома, закрывают метро, отменяют футбольные матчи. В какой-то степени цель террористов достигнута.

        Европейская цивилизация разработала определенные моральные нормы для всех случаев жизни, в том числе, и для ведения войны. Ни одна настоящая война по этим нормам никогда не велась, да и не может вестись, ибо если тебе действительно угрожает смертельная опасность, то средства ты выбирать не будешь: лучше носить передачи в тюрьму, чем цветы на могилу. Так напутствовала одна израильская мать своего сына в армии, объясняя ему, почему надо стрелять на поражение при любой опасности для жизни.

        Увы, правила открытия огня у нас в стране не всегда допускают стрельбу на поражение террориста в момент атаки. Вот сейчас – можно. А когда всё успокоится, эти правила ужесточат опять. Это намного увеличивает потери и заставляет мечтать о введении американских стандартов открытия огня и в нашей стране.

        По таким европейским нормам можно воевать против противника, обладая подавляющим превосходством и совершенными средствами защиты. Именно так пытается воевать Израиль с Хамасом, значительно увеличивая свои потери в живой силе.

        Но самым большим европейским табу, которое в реальных боевых действиях (любых) не нарушить нельзя, это табу на коллективное наказание. Смысл его вот в чем: конкретное преступление совершил одиночка, или какая-то группа террористов, их всех надо привести в суд, рассмотреть дело по законам и в соответствии с процессуальными нормами и осудить, если вина будет неопровержимо доказана, а смягчающие обстоятельства будут выглядеть недостаточно убедительными. Любое же  ограничение, накладываемое на всех людей определенной группы или территории, несправедливо. Поэтому не допускается. Те же ограничения действуют и в борьбе с террором. При этом сами методы защиты от террора ограничивают жизнь огромного числа людей. И потому - тоже несправедливы.

        Другими словами: методы защиты от террора являются нашим коллективным наказанием, наказанием  всех людей, которым террор угрожает.

        Причем это наказание вообще ничем не обосновано: из нашей среды никакой террор не вышел. За что? Это ведь тоже несправедливо, но не осуждается, даже самыми либеральными деятелями Европы. Поэтому в аэропортах мы проходим унизительные процедуры дознания и досмотра багажа и даже личного обыска, хотя и ничем не провинились.

        Такова ситуация. А ведь коллективное наказание, то есть наказание той общности, что является источником поддержки и силы для террористов, источником оправдания их действий и увековечения их памяти, именно это и является действенным методом борьбы с террористическими методами нападения.

        Именно это и только это есть прямой удар по «болоту», все остальное, все эти бомбежки в Сирии и Ираке, все эти коалиции – это, в лучшем случае, попытки уничтожить «комаров».

        Если та самая общность,  что является источником силы и основой существования групп террористов, будет страдать вследствие их действий, это будет более справедливо, нежели страдания абсолютно непричастных к этому людей, сидящих в каком-нибудь Брюсселе по домам, теряющих зарплату или бизнес и испытывающих другие неудобства из-за этого.

        Почему нельзя было закрыть квартал Брюсселя Моленбек вместо всего города? Именно он является рассадником террора, именно там спрятались разыскиваемые террористы (и, в конце концов, там и нашлись)? Почему надо было наказывать весь город вместо тех, кто в соответствии с любым опросом общественного мнения выявит минимум 80% поддержку парижским терактам?

        Такие опросы есть. Они, точнее их результаты, не полит-корректны, но вот недавно, не имеющий тормозов и не слышавший о политкорректности кандидат в президенты США Дональд Трамп это озвучил.

        Наказывать надо  стадион в Стамбуле и улицы в Раммале, а не жителей Брюсселя или Парижа.

        Подумайте, это ведь очень легко: воздавать хвалу аллаху в мечетях за происшедшее,  свистеть на стадионах во время минуты молчания в память о жертвах и кушать на улицах халву и конфеты, глядя на горящие здания «близнецов». Это очень легко: радоваться и одобрять взрывы в парижских ресторанах и концертных залах, когда лично тебе ничего не грозит и ничего плохого от этого с тобой не случилось и не случится никогда.

        Пусть кяфиры  умирают.

        Гораздо труднее будет радоваться, если лично у тебя тоже будут от этого неприятности. Те или иные. Да, с точки зрения современного уголовного права это несправедливо. Но применимо ли уголовное право к борьбе с террором? Для этих ли целей оно было разработано?

        «Мы на войне!» - воскликнул президент Франции Франсуа Олланд. Ну, так вперед! A la guerre comme a la guerre, господин президент!

        Во время второй мировой войны миллионы японцев в США и немцев в России были интернированы, то есть их свобода передвижения была существенно ограничена. Это было чудовищно несправедливо по всем либеральным представлениям, но возможно это спасло несколько десятков или сотен жизней американцев и русских?

        В Палестине до образования государства Израиль правили англичане по мандату Лиги наций и ее преемницы ООН. Никаких государств тут не было в то время, ни еврейского, ни арабского. Но люди жили, и нужен был порядок, который определяли законы британского мандата, установленные правительством Её величества. Среди них был такой: дом семьи террориста разрушается. То есть правительство Её Величества и мандатные власти понимали, как надо осушать «болото». Что случилось теперь с правительством Великобритании?

        Мандатные власти оставили Израилю этот закон в наследство. У нас же конституции нет, неотмененные законы продолжают действовать.

        Гораздо труднее решиться на террористический акт, зная, что пострадает твоя семья, твой дом, твоя деревня, твой квартал только потому, что ты попытался (и далеко не всегда удачно) совершить свой теракт. Это – работает! Семьи часто выдают местонахождение этого террориста, только чтобы их дом не был разрушен. А вот еще пример: иногда закрывается въезд в арабские кварталы Иерусалима или деревни, из которых вышло особенно много террористов. Тогда собираются старейшины, одергивают своих юнцов и идут в полицию с просьбой открыть квартал или деревню.

        В Фэйсбуке ко мне пришел ролик (запись со смартфона), в котором израильский офицер полиции выступает на собрании старейшин арабского района Иерусалима деревни Бейт Ханина. Ну, той самой, через которую проходит кратчайшая дорога от моего дома на работу. И той самой, молодежь которой перешла от бросания камней по израильским машинам к бросанию бутылок с зажигательной смесью. Одна девушка получила тяжелейшие ожоги и до сих пор в больнице. Той самой, из которой вышли два подростка (13 и 19 лет) и просто порезали мальчишку, катавшегося на велосипеде.

        Краткое содержание беседы таково: если еще раз такое повторится, ваша (всей этой деревни) спокойная жизнь на этом кончится. Слово офицера. Стиль непередаваем! Наши люди их ментальность понимают и легко находят путь к их сердцам и головам.

        С тех пор я вновь езжу на работу по кратчайшему пути. Все тихо и так и будет. Жалею, что не сохранил ролик.

 Мы в Израиле проходим немного раньше все те процессы, к которым сейчас приближается Европа. Кафе и рестораны, автобусы и гостиницы у нас взрывали 15-20 лет назад. Жертвы каждый раз исчислялись десятками. С тех пор мы многому научились. В том числе осторожно, с опаской, но все же иногда использовать некоторые методы коллективного наказания среды нападающих.

        Да, такие действия вызывают гневную реакцию этого населения, апелляции к тем демократическим ценностям, борьбу против которых они так одобряют. И на основании этой словесной реакции либеральные круги навязывают нам мнение, что эти действия лишь усиливают террор. Это не так: эти действия не усиливают террор, они усиливают лишь вербальное сопротивление им: множатся обращения во всякие инстанции, в основном европейские (слабое звено в цепи борьбы с террором), всякого рода протесты, обращение в израильский высший суд справедливости.

        Что действительно усиливает террор, так это неспособность ему противостоять.

         Всё это недемократично, но у демократии без ее нарушения средств защиты от террора нет.

         Цитата из речи лидера свободного мира, президента США, Барака Обамы: «… мы должны противопоставить террору …толерантность…».
            Ну-ну.  

         Общество, желающее действительно противостоять террору, вынужденно немного снижать свой эволюционный уровень для того, чтобы просто сохранить себя. В том виде, в каком Европа сегодня существует, с ее моральными нормами и методами действия, она как общество сохраниться не сможет.

        Террор толерантностью победить нельзя. Посмотрите на стадион в Стамбуле. Кто там к ним не толерантен?

        Вернемся в Европу.  Шаг назад уже сделан, внесены изменения в шенгенское соглашение о границах, посмотрите: они строят стены! Те самые, за которые еще совсем недавно нашу страну обвиняли в апартеиде! Они проверяют паспорта на границах, и, даже, (о, ужас!) открывают багажники и обыскивают некоторые машины, совсем как на наших блок-постах!

        Welcome to the club!  - Господа европейцы!

        Потому что, если выбирать из двух вариантов, из двух зол, кого ограничивать: тех, кого мы хотим спасти от террора или тех, кто является его питательной средой, я выбираю второе.

     Декабрь 2015
     Иерусалим