Сергей Либертэ

 

Голубая линия

1. Линия карты

Любовь настолько хорошая вещь,
что совершенно непонятно, как
от неё могут быть неприятности
А.Подводный "Общая астрология"


- Был её день рождения. Тогда мы уже несколько месяцев жили вместе, и она захотела пригласить своих друзей, представить меня. Был будний день, я вернулся с работы около семи, как обычно, открыл дверь, и... понимаешь, везде были какие-то люди. Один, улыбаясь, сказал мне: "Заходи, все в порядке, это здесь". Глубокая осень, холодно на дворе, я снял пальто, прошел на кухню, увидел маму.
- Андрюшенька, сколько же вы людей пригласили, у нас же не хватит еды! - мама не знала, что такое богема, точнее, она об этом только читала.
Они не ели, они толком даже не пили, таскались из комнаты в комнату и на кухню со стаканом, везде курили и сидели кругом: на полу, на кровати, на стульях, на тумбочках... Я прошел в нашу комнату, Ольга сидела на полу у двери рядом с каким-то парнем, симпатичным, с широким открытым лицом, красивой улыбкой.
- Андрюшка, как хорошо, ты не опоздал, я как раз сейчас родилась, - она посмотрела на часы, я, машинально, тоже, - а это Саша, помнишь, я тебе о нем рассказывала.

Так, благодаря машинальному движению, навсегда отложившему в его памяти этот странный миг, я смотрю теперь на красивый рисунок - её карту рождения, и представляю себе высокую тонкую девушку с нежной белой кожей и длинными и тонкими пальцами. Это мое интуитивное представление как-то коррелирует с её асцендентом в знаке Рака, и трином Сатурна к нему...
- Правда, удивительно красивые руки, длинные и тонкие пальцы,.. - Андрей замолчал глядя в пространство, потом медленно поднял на меня глаза и тихо спросил:
- Откуда ты это знаешь? Ты её знал, был с ней знаком? Встречались где-нибудь в Москве?
- Ты не сказал мне, кто она. Ольга - имя вымышленное, не так ли? - Да... тогда откуда тебе известно про пальцы, руки, про её нежную белую кожу?
- В её карте есть особенности, дающие возможность говорить о некоторых элементах внешности, знак Рака на асценденте, например. Я хотел просто проверить... Ну, продолжай о её дне рождения, мне очень интересно послушать именно об этом дне. Сколько ей исполнялось? Двадцать восемь?
- Да, двадцать восемь. Потом я вспомнил, что она мне действительно о Саше рассказывала, и я ещё её спросил тогда, собственно я про всех её это спрашивал:
- Ты с ним спала?
- Можно считать, что нет, - такой был ответ.
- То есть?
- Ну, трахнулись и сами испугались, знаешь как это бывает?
Я не знал, как это бывает, но это было не важно, мне тогда много пришлось принять в себя, а утешался я только одним: "Терпи, теперь она с тобой, чиста, а прошлое - прошло, сам же хотел не девственницу."
- У неё Венера в Скорпионе, в пятом доме.
- Ну и что? Ты знаешь, зачем я к тебе пришел? Я хочу понять, даже не столько понять, сколько проверить... Тогда, давно... в общем, там была история, я тебе расскажу. Я много думал об этом, о ней... Было ли это всё случайно, понимаешь? Мне кажется, что я тогда участвовал в событиях, очень важных для неё, как-то существенно изменивших её жизнь... Но у меня осталось абсолютная убежденность, что я сам здесь ни причем. Не я, так другой. Что-то вошло в её жизнь через меня, что должно было войти, она прошла через это и стала иной, а я... остался на обочине.

***

Особенное ощущение охватывает меня, когда я первый раз беру в руки чью-нибудь карту рождения. Я даже не знаю с чем его сравнить. Прежде всего - это напряженное ожидание. Чего? Чуда? Открытия тайн бытия? Не знаю. Раньше, когда я строил карты вручную, было ещё интереснее - все её особенности, планеты в знаках и домах, их аспекты - все это выявлялось постепенно, по мере расчетов, как фотография в ванночке с проявителем... Но кто сейчас проявляет фотографии, скажите? Вот и эта карта появилась на экране моего компьютера мгновенно - красивый круг, расчерченный красными и голубыми линиями. Я знал, что речь идет о каком-то его давнем романе, наверное, оставшимся в его судьбе как заноза, и - вот она карта. Какое это, все-таки, необыкновенное чувство - увидеть карту рождения впервые, воскликнуть что-то вроде : "Ну конечно же!", а потом? Потом надо будет все тщательно посмотреть, свериться с книжками, отбросить неподтверждаемое, убедиться в главном, а прежде всего и важнее всего - найти слова. Да, найти слова, чтобы это мое ощущение, это "видение" передалось ему. Я не смогу вытащить эту занозу, но я хочу показать ему её место. А дальше?
В карте Ольги на видном месте, в пятом доме, в доме "любви", как говорили когда-то, поселилось несколько планет. Раз так, значит эта сфера будет выделена в её судьбе, а жизнь - отмечена событиями, из которых душа должна будет многое почерпнуть для себя. Главный аспект - это, конечно, соединение Венеры с Сатурном. Венера в карте символизирует принцип восприятия, а проще говоря, чувства и эмоции, в том числе, конечно, и вызываемые другими людьми. А, значит, и любовь, во всяком случае в социальном значении этого слова. Соединение же Сатурна с любой планетой - это не слишком приятный факт, то есть не очень простое сочетание энергетических принципов. Сатурн в соединении не дает другой планете проявляться свободно и непринужденно, и соответствующая этому принципу линия судьбы будет напоминать глубокую колею с выбоинами и колдобинами. Ничего себе сравнения, ведь говорим мы о любви! Ну что ж, наверное, всё, чего добивалось Провидение, так это только, чтобы Ольга прошла этот участок не спеша, медленно, а не так, как, возможно, ей хотелось. Наверное, ей нужно было научиться не спеша любить и не спеша откликаться на любовь - все это проживать медленно, чтобы разобраться, увидеть вблизи, разглядеть детали... Очень полезное упражнение, хотя, вдумавшись, можно понять, почему астрологи вплоть до начала нашего века считали Сатурн злотворной планетой, приносящей несчастья в судьбе.
Вот так и получилась эта небольшая новелла о том, что скрывается в астрологических учебниках под простыми, как формула, словами - "проработка аспекта соединения планет". Страстная, яркая энергетика Венеры в знаке Скорпиона, да ещё вместе с Меркурием там же и с хорошими аспектами к нему, рисует мне в воображении девушку артистического склада характера, очень эмоциональную, сексуально привлекательную, острую на язык. А главный урок, приготовленный судьбой для неё на первые 25-30 лет жизни был такой: найти себя в любви, понять, что это такое, точнее - не просто понять, а хорошо усвоить, потому что противный Сатурн добивается от человека не понимания, а усвоения того принципа, на который направлено его пристальное внимание. И это не будет просто, а положительный результат никогда не гарантирован.
Вот и весь сюжет для нашего небольшого рассказа: история их любви была общая, а проблема - только её. И когда история кончилась, и ей удалось справится с этим "противным" Сатурном, а лучше сказать, с этой необузданной Венерой, для неё началось самое главное - совсем другая жизнь, а он? Он действительно тут был как бы ни причем, и места для него в этой другой её жизни не оказалось. А если ей не удалось? Тогда тоже понятно это ощущение занозы, он мог оказаться свидетелем и, даже катализатором, драматического перелома в её судьбе, перелома, за которым, конечно, тоже шла другая жизнь, в которой ему вновь не было места, зато он мог считать себя в чем-то виноватым. Итак - возможны варианты постановки, но прочтем вначале пьесу.

***

- Она могла бы быть женщиной чрезвычайно страстной, про таких, с Венерой в Скорпионе, говорят, что перед ними никто не устоит, часть потянется неотразимо, а часть - убежит прочь. Скорпионий огонь в глазах Венеры притягивает и пугает. А пятый дом в карте рождения как раз и говорит нам о том, где, в какой области жизни все это проявится острее всего. У неё над кроватью не висела табличка "Не влезай - убьет"?
- Нет. Но там что-то было,... постой, там была табличка с вагона какого-то поезда, кажется Москва-Владивосток. Странно. Ты сказал "могла бы"?
- Я сказал "могла бы", потому что этого не было, то есть огонь в глазах был, Скорпионья стремительность в интимных отношениях была, а настоящей страсти, я думаю, не было. У неё Венера зажата совпадением с Сатурном. А все, чего касается Сатурн, замедляется и замораживается. Страсть - это высокие вибрации, а Сатурн работает на низких вибрациях. Поэтому не страсть была характерна для её любовных историй, а неудовлетворенность.
- Постой, но...
- Не в сексуальном смысле... просто её душе от этого было плохо. Потом, по большому счету, каждый раз - плохо. Сатурн в этой роли требовал от неё понять, что такое любовь, а прежде всего, что речь идет о любви к другому, о чувствах, направленных на объект, не на себя. Знаешь, сейчас многие усвоили одну фразу из Святого писания: "Возлюби ближнего своего, как самого себя". И отсюда выводят необходимый первый этап: надо как следует полюбить себя, а то как же я ближнего-то... И так хорошо от этого простого решения, что на этом этапе многие и останавливаются, большинство. До ближнего дойти просто не успевают - вся жизнь уходит на поиски любви к себе. Она - должна была дойти до ближнего, например, до тебя. Этот Сатурн не мог позволить ей ничего другого - или понять, что эгоизм в любви неприемлем, или - засохнуть, закостенеть в любви к себе, и без любви других. Тогда, как говорят, душа может отлететь еще при жизни. Для неё это материализовалось через давление медленного и неуклонного Сатурна, заставляющего её искать... понимаешь, искать, пытаться понять, и... раз за разом вступать в любовные отношения, неудовлетворительные для неё от начала до конца.
- Наверное... Трахнулись и разбежались, - я это первый раз услышал от неё, я даже слово "трахнулись" в этом смысле до неё не употреблял. Меня это шокировало, честно. Я её спросил как-то:
- Ну а потом, потом-то, что вы делали?
- А ничего, утром встретишься на работе, посмотришь друг на друга с удивлением, и все, - так она мне тогда объяснила.
- А вот и не всё, Андрюша. Сатурн - планета медленная, неспешная, но упрямая, он ждет долго, но каждый раз под его давлением ситуация как-бы чуть-чуть усугубляется, уплотняется, становится несколько драматичнее. Вобщем, пока человек не поймет, чего от него хочет Провидение. Но я тебе больше скажу, ты не огорчайся, ладно?
- Ты что, столько лет прошло, - Андрей усмехнулся.
- Кто знает, такие истории, порой, оставляют след... Так вот, в её карте есть этот треугольник, два квадрата и оппозиция, с вершиной в пятом доме. Этот пятый дом, мы уже видим, водоворот судьбы,.. но в противоположном, одиннадцатом доме - пусто, нет планет. Это похоже на "тихий омут". А это место, особенно в юности, связано с друзьями, и вообще, с поведением в такого рода неформальных группах, компашках всяких, кругах и так далее.
- Ну и что?
- А то! Я думаю, интимные отношения в этой среде были для неё нормой. На этом дне рождения, ты, как думаешь... Понимаешь, у неё в карте квадрат Юпитера к Нептуну в тот же пятый дом, это значит, что она, порой, могла ловить кайф на низких медитациях. Например, увести любовника у подружки, заставить мужчину изменить жене и так далее. А также стимуляторы какие-нибудь, алкоголь, к примеру. Такая атмосфера, понимаешь?
- Не надо, мне до сих пор неприятно. У нас как-то был разговор об этом, нервотрепку она мне устроила, сцена была что надо, наговорила слов. Я не знал, что мне с этими словами делать, вертел их так и этак, свыкался, произносил понемногу и слушал душу... Потом решил, вроде ничего, картин не рисую, сцены перед глазами не встают... Но обидно было, что все они, черт знает кто... И бил её кто-то... Низкие медитации, говоришь? Куда уж ниже! Грязь, в общем, тогда я так решил.
Мы оба замолчали. Перед моими глазами, медленно, из контуров, вырисовывался образ странной девушки, тонкой, высокой, черноволосой... У меня не было никаких оснований думать, что она черноволосая и высокая, но так хотелось...
- Она была брюнетка?
- Да.
Андрей тоже ушел далеко в воспоминания и вообще не среагировал на мое "чудесное откровение". Линии в карте, красные и голубые, пересекались, и разбегались...
- Знаешь, Андрей, у неё есть ещё одна особенность, редкая в мире: в её карте Венера ретроградна. Это значит, что та энергетика, что символизируется в карте Венерой, как бы противостоит основному жизненному потоку. Не знаю, как бы это объяснить,.. это вообще очень редко случается, где-то около шести недель раз в полтора года. И вот что это значит... - я сам задумался, какие-то странные картины пытались материализоваться в слова... - это проблема восприятия, может быть, она долго была не способна анализировать чувства, они не доходили до сознания, плохо регистрировались, существовали как бы отдельно... - я неважно объясняю, да?
- Нет, нет, я понимаю, о чем ты. Когда она говорила мне, что любит меня, мне всегда было немного странно почему-то, просто я, как все, воспринимал это известие как должное - меня же любят, не кого-нибудь. А потом, когда думал об этом... начинало казаться, что она сама не понимает, о чем говорит.
- Я думаю, что эта ретроградность только замедлила для неё процесс обучения. С такой Венерой ещё труднее открыть в себе любовь, нужны сильные встряски, особые условия. Хороший психолог, я думаю, нашел бы у неё подсознательное стремление к уничтожению своего чувства в зародыше.
- Знаешь, её родственники все время говорили мне что-то вроде: "Ольга, она славная, но совсем не умеет любить!" Я этого, конечно, не понимал. По-моему, любовь или есть, или её нет, и тут двух мнений быть не может.
- Может быть, как раз они и были правы. Это не для всех всё так просто, понятно и определенно, как для тебя. Она действительно не умела, и... хотела, Андрюша, страстно хотела любить. Но вывести все это из подсознания было не просто. Понимаешь, давление Сатурна и было необходимо, чтобы в сознание эта идея попала в том виде, как это предусмотрено Всевышним, а не иначе. Это ключ, во всяком случае к части её судьбы, что тебя интересует.
- Она должна была выйти замуж?
- Кому должна? Богу? Ты вот на ней не женился, так ведь?
- Да, но я собирался, хотел, вроде, потом... какая-то ерунда и вся эта история...
- Вот именно, какая-то ерунда. В седьмом доме, доме брака и партнерства, у неё есть планета - Хирон.
- Что это?
- Это малая планета, где-то за орбитой Сатурна. Последние двадцать- тридцать лет астрологи стали активно учитывать её влияние, появился опыт, статистика. Мир как-то эволюционирует и астрология вместе с ним. Так вот, этот Хирон планета очень странная, сфера, которая оказывается под её влиянием, часто выглядит для человека как тупик. Тупик, то есть беспросветность, отсутствие хороших выходов из ситуаций. Да и сами ситуации какие-то необычные, непонятные, порой смешные, порой трагичные, но, с виду, безысходные. С Хироном в седьмом доме замуж выходят редко, зато бывают очень странные, необычные ситуации, связанные с замужеством. А все это дано ей для того, чтобы как-то расширить её сознание, дать взглянуть на все это с высоты птичьего полета. На брак, в частности. Для женщины очень важно выйти замуж. А у неё квадрат "дома любви" к "дому брака". Что тебе объяснить? Что такое квадрат? Мало того, что она не знала, что такое любовь, вот после того, как она поймет, что это такое, ей нужно будет пройти долгий путь, чтобы увидеть, как одно сочетается с другим. Но это, кажется, уже за кадром твоей "истории любви"?
Мы оба замолчали.
- Знаешь, - сказал он после долгой паузы, - поражает то, что все это можно было знать с самого начала... А когда живешь, кажется, что всё происходит так случайно.
- И что?
- Ну тогда, наверное, можно было бы многое изменить?
- Вряд ли. Ценности человека невозможно сформировать или изменить словами. Они лежат, как бы на два уровня выше, к ним нет ментального доступа, понимаешь? Ценности нажить надо, поступками, событиями, опытом.
- А тогда зачем вся эта твоя астрология?
- Как тебе сказать, вот если бы я мог посидеть с ней пару часиков тогда, то в её жизни добавилось бы ещё одно событие, которое, в ряду других, оказало бы свое влияние и на формирование её ценностей. А вот какое влияние, сказать нельзя. Иногда такая беседа, как-бы открывает человеку глаза, и это новое видение помогает ему принять правильные решения, а иногда - все зря. Я думаю, она не стала бы тогда ничего менять. Так всё сошлось в её карте, что визит к астрологу был бы бессмысленен. Ей нужно было полюбить, что-то должно было зацепить её глубже свойственных Стрельцу безудержных желаний. Намного глубже, и это, конечно, не слова. Давай продолжим?
- Давай, - Андрей вздохнул и склонился к рисунку карты.
- Знаешь, в её жизни неизбежно должен был быть момент длительного ухода в себя, осмысления прожитого, потому что соединение Венеры с Сатурном обычно требует этого. И так она должна была эту свою Венеру поставить на место. Из этого периода есть большие шансы выйти обновленной, хотя сам период бывает очень труден, связан с длительными ограничениями в сфере того дома, где стоит это соединение, а проще говоря, со страданиями на почве любви...
- А потом?
- Потом может быть все хорошо. Если человеку удается проработать свой Сатурн, то есть пройти всю его полосу препятствий: несчастья, страдания, одиночество - типичный набор - то он мудреет. У Сатурна нет другой награды.
- А счастье, любовь?
- Это возможно, но потом. Когда-то в жизни Венера вновь станет активной, и надо будет только отдаться потоку любви. Она могла быть счастлива, несмотря ни на что, ни на комплекс неполноценности в этой сфере, ни на неверие подруг, ни на сложную судьбу... Я уже говорил, в ней скрыто очень сильное стремление любить. Но... это уже не твоя история. Посмотри лучше вот сюда, Сатурн с Венерой чуть-чуть не совпадают, значит где-то в жизни будет время, когда это совпадение начнет проявляться особенно активно. Это как фильм, сюжет эпизода известен, теперь посмотрим, где эти кадры. Отмотаем ленту? И это будет...на двадцать восьмом году жизни, точнее конец двадцатого седьмого года и начало двадцать восьмого.
Андрей снова углубился в воспоминания, и я не мешал. Потом, он наморщил лоб и сказал:
- Да, конец двадцать седьмого года... значит так... это было месяца за три до её дня рождения, мы решили пожениться. С этого все и началось. Зачем решили? Не знаю. Я помню - как. Лето было чудесное, к концу его мы поехали в Крым. Хорошо было, море... и нас двое, молодых, загорелых, весь мир перед нами и вся жизнь. Кто думал о твоей чертовой карме тогда! Любили друг друга... пили вино. И раз залезли на высокую гору, с неё море и лунная дорожка были хорошо видны, сидели тихо, ну и я сказал... . Да, а перед этим я из-за неё подрался, вечно к нам с ней кто-то привязывался!. Ну и в тот раз тоже... Мне малость накостыляли, но я не отступил, потом обидно было, как всегда, ты знаешь. Она меня утешала, мол не ты первый, другие тоже из-за меня в истории попадали! Хорошенькое утешение, да? И подумалось тогда: "Нет, я не отступлю, я - до конца" - понимаешь? Ну и предложил ей... Потом вернулись, стали жить вместе, и началось,.. я стал замечать другую Ольгу... ну ладно, приехали к её дню рождения. Это была кульминация, ты говоришь? Покажи, где ты это видишь, потому что это действительно было так, может не кульминация, а скорее - водораздел.
- Есть такой метод развертки судьбы в астрологии, называется "вторичные прогрессии". Анализируется развитие карты в следующие после рождения дни, считая день за год. Мы как-бы смотрим, как развивается тот основной принцип, что астрологи называют принципом интеграции и сопоставляют с ним положение и движение Солнца в карте. Понимаешь, это как бы развитие сюжета.. Хочешь знать больше, читай Д.Редиера, что я тебе буду это на ходу объяснять. И вот, на 28 день, видишь - они совпали, значит этот год пройдет под знаком изживания этой проблемы. Тема стала актуальна, и поставлена судьбой на проработку - это ты материализовался.
- Почему именно я?
- Это вопрос твоей карты, я не знаю. Но ты, ты был серьезен с ней, ведь так? Ты всегда серьезен, я тебя знаю. Серьезность - это первый признак включения Сатурна. Понимаешь, у неё Венера, Меркурий, Нептун там, в пятом доме, это жизнь, страсти, артистизм, немного иллюзий под Нептуном, возможно легкие наркотики, но не обязательно. А когда включается Сатурн все вдруг становится серьезным. Ты как с ней познакомился?
- В метро.
- Ну вот, это не Сатурн, это все остальное, а потом оказалось, что все это более чем серьезно. Вплоть до брака. А что касается дня рождения, давай посмотрим транзиты. Понимаешь, в астрологии и в жизни, не все, что может быть, случается. Транзиты - это обстановка в мире в этот день. Ты по радио и телевидению, в газетах - везде все время читаешь и слышишь астрологический прогноз - это транзиты. Только сопоставляются они с архитипами, то есть некими обобщенными типами людей с Солнцем в определенном знаке. Читать это любопытно, а верить этому не обязательно. А мы сравним с её конкретной картой - это уже интимная информация, только о ней. Смотри, в её день рождения, как интересно, ровно в этот день, планета удачи, Юпитер, стоит точно в аспекте трина к Хирону в седьмой дом. Энергетика Юпитера, когда он стоит так гармонично к планете и дому, всегда связывается с подъемом в жизни человека, с новыми надеждами, ощущением счастья. И все это особенно проявляется в сфере действия дома, где стоит планета. Значит речь идет о браке. Удивительное совпадение! Я представляю себе её настроение в этот день, сколько новых планов у неё было, как она была радостна и счастлива, светилась, наверное, вся.
- Она страшно гордилась своим новым положением, мной, домом! Понимаешь, она была "гадкий утенок", что-то вроде этого... я не о внешности, кажется, до меня никто к ней так серьезно не относился.
- Но транзит - это быстротекущая жизнь, сегодня так, а завтра уже иное положение планет и иные настроения. Через четыре дня этот самый Юпитер входит в квадрат к Марсу, что предвещает период конфликтов от излишней уверенности в себе, завышенной самооценки, конфликтов серьезных, которые могут привести к разрыву. При таком квадрате человек ведет себя "неправильно", а уверен в обратном. Ну, а поскольку мы смотрим серию фильма, где расказывется о том, как героиня будет понимать, что такое любовь, то...
- То начались конфликты и ссоры со мной, и потом...
- Андрюша, давай лучше я продолжу, а? Когда вы стали жить вместе, то мелодия ваших отношений была уже из другой оперы, из седьмого, а не пятого дома, говоря астрологически. А там уже правит бал сухой, расчетливый и скучный Козерог. К тому же Хирон с квадратом Нептуна к нему. В этой сфере мир обманывал её, поставлял ей слишком много иллюзий и надежд, а она... она обманывала всех. Я смотрю на её карту и вижу, что переход от пятого дома к седьмому - это крайне тяжелая проблема, и для неё, и для того, с кем она туда переходит. Вам, возможно, надо было растянуть это надолго, на годы... Впрочем, на все Божья воля, вы не могли, что и следует из этой карты, кстати. А что дальше? А дальше, по-моему, ей предстоит побыть одной и,.. - я искал точку опоры в расчетах, - примерно два года. Да, два года судьба будет снимать этот эпизод для фильма.
- А дальше? Что с ней должно происходить эти два года?
- Сейчас, сейчас, по-порядку. Теперь Солнце, оно в Стрельце и в шестом доме...
- А я все жду, когда же ты про Стрельца вспомнишь? Она же Стрелец была по знаку.
- Стрелец - это её архитип, модель, другими словами, и для твоей истории не это главное. Но я хотел сказать другое, Юпитер в её карте рождения стоит очень хорошо. Что это? Юпитер в карте представляет те виды энергии в нас, которые влекут нас вперед, к расширению и развитию. И если он стоит хорошо, то это всегда говорит о жизни, в которой развитие личности будет происходить достаточно гармонично. Другими словами, это наша защита в судьбе. Например, если у Юпитера имеется трин с какой-то планетой, особенно с Солнцем, то в судьбе есть, как бы, высшая защита. А если трина нет, то такой защиты тоже нет, хотя это и не значит, что этот человек обязательно утонет или будет повешен. Но удерживать равновесие на канате нашей земной жизни ему придется без страховки, и лучше для этого выбрать шест подходящей длины и побольше тренироваться.
- У неё есть страховка?
- Есть, и очень сильная. Но Юпитер - это и главный утешитель, хотя, порой, утешает нас, нашептывая лживые насквозь сказки. Но.. кому что нужно. Ей нужна была психологическая помощь, и он ей это давал. Пойми, не так-то просто это - "трахнулись и разбежались". Всегда кто-то убегает первым, а второй, может именно в этот раз, убегать и не хотел, связывая с этим какие-то надежды, строя на этом какие-то поиски, как она, например.
- Но зачем вообще это всё, скажи?
- Тебе, старина, с твоей картой этого не понять. Ты не Стрелец. Для Стрельца главное в жизни - выразить себя. Её поиски, её стремления - этому нельзя было поставить пределов. Только сам Стрелец может. С такими детьми, например, может быть не просто, запретишь им что-то, получишь, нет - не взрыв, как у Овна, а лесной пожар, поверь, это страшнее... То есть, если она чего-то хотела, и это казалось ей жизненно важным, то - всё.
- Я как-то спросил её, как с ней это было первый раз, она промолчала. Потом из всяких семейных разговоров узнал, что в последнем классе школы у ней случился роман с одним из "друзей дома", взрослым мужчиной, лет сорока. Никто не мог её остановить и ничто, никакими средствами, благополучная семья, представь себе, родители... Они потом с этим человеком больше не общались. Но и он тоже не мог остановиться, а у него семья была, дети...
- Знаешь, у каждого знака зодиака, то есть у каждого архитипа, есть свой главный соблазн. Ты знаешь, что такое соблазн? Искушение, искус - возьми это в высоком смысле слова. Вспомни, в главной христианской молитве есть слова: " ... и не введи нас во искушение...". Так вот, для Стрельца это - вседозволенность, ему кажется, что Небо и Земля любят его столь безмерно, что простят ему всё, или... он сможет загладить, замолить, зализать всё, всё, что ни натворит. Страшно обаятельный архитип, Стрелец!
- Я знаю. Тогда была зима, через день или два после нашего знакомства она позвонила и пришла ко мне. Вдруг я увидел две толстых и коротких черных косы, тонкую и гибкую фигуру, цвета одежды были подобраны идеально, все её украшало, хотя было совсем не дорогим. Мы выпили прекрасной экспортной водки, которую я берег для дня рождения, закусывали болгарскими яблоками "Джонатан"... курили, и трепались, трепались. Понимаешь, она была из того же слоя, из той же социальной среды. Тогда в обществе, как бы это сказать, все было так демократично, что эти различия считалось неправильным принимать во внимание. Но зато, когда встречался кто-то из "твоей деревни", это создавало необъяснимую атмосферу понимания. Зима была, я сказал, да? Что за прекрасный вечер, мы пошли гулять, тихий снег, сугробы чистые, высокие, как бывает только в феврале, после обильных снегопадов. Легкий мороз, все светится, серебрится... Вернулись, разделись, я пошел на кухню поставить чайник, вернулся в комнату, когда проходил мимо неё, она встала с кресла, взяла меня за руку... Нет, я не могу передать это море обаяния, эту мягкую улыбку, а слова? Она сказала: "Ты можешь меня обнять, Андрюша, это мне понравится... очень". Вот так.
- Это - Стрелец. А у неё еще и Луна в Стрельце. Сильный Стрелец, хорошо выраженный. В душе постоянно розы цветут. Это не мой образ, это из учебника общей астрологии А.Подводного. Мне он так нравится, так точен для Луны в Стрельце... Но от судьбы не убежишь, даже с такими длинными стрельцовскими ногами. Вернемся к судьбе. Посмотри на эту голубую линию, что я для тебя ручкой нарисовал. Компьютер её не обозначает - это не нужно, она всегда существует и подразумевается. Некоторые астрологи называют её "ось судьбы". А соединяет эта ось два лунных узла, южный и северный, что это астрономически - неважно, важно другое. Там, где ты видишь южный узел, вот он, в двенадцатом доме, там она все умеет, то есть у неё врожденное, априорное знание того, как жить в ситуациях этого дома. А что это за ситуации? Это, прежде всего, ситуации одиночества, самоуглубления, оторванности, изоляции. А, каково? Представь себе человека с картой, где Солнце в двенадцатом доме.
- Это что, была бы тюрьма?
- Возможно, или золотая клетка, или стеклянный дом с пуленепробиваемыми стеклами. Зависит. Но это не о ней. У неё Солнце в противоположном шестом доме. А о двенадцатом я заговорил потому, что человек с таким аспектом естественно одинок. Одинок во всей своей большой компании, во всем своем по-стрельцовски открытом мире. Он и любит это одиночество, и ценит его, и умеет с ним справляться. Так что, когда в её жизни наступит такой период, о котором мы говорили, а это будет начиная, примерно, с 28 года жизни, то она не пропадет. Она сумеет тяготы одиночества, оторванности преодолеть, естественно найти себя в таком заточении.
- Ну хорошо, так почему это - ось судьбы? - А потому, что на другом полюсе в области её северного узла, она ничего от рождения не знает и не умеет, и этому ей в жизни придется учиться. А многие учиться не хотят и с удовольствием обращаются к южному узлу и живут жизнью там, где уже умеют.
- Чего она не умела?
- Работать. Она не умела работать, не творить, здесь как раз дело обстоит неплохо, натура творческая, артистичная, глубоко воспринимающая мир. Это снова пятый дом и Венера. Аспект художников...
- Брось, не может быть, ты все это знал заранее, сознайся! Ты её вычислил.
- Конечно. Давай возьмем учебник, будем сухими, противными и точными. "Общая астрология". Вот смотри, часть 3, том 1, страница... сейчас, где здесь аспект "Венера в пятом доме"... а, вот, читай!
Андрей водил пальцем по странице, вычитывая текст учебника.
- Смотри, тут ещё написано, что "...аспект может дать внешнюю красоту...", а она...
- Не была красива, да?
- Не-е-ет, не особенно.
- Не переживай, написано "...может дать...", но может и не дать. Она и художником могла не быть, но все равно была бы натурой артистичной, художественной в широком смысле слова. И для внешней красоты одного этого аспекта недостаточно Да и само это понятие очень относительно. Тебе вот она нравилась, так ведь? Была обаятельна?
- Ну, да.
- И была художницей, сознаешься?
- Она не была тогда художницей, но она рисовала, и рисовала хорошо, то есть мне нравилось, и потом, она хотела быть художницей, формально у неё все время что-то не получалось, в институт не брали, на работу по профессии - тоже, работала черти-кем и черти-где.
- Она тогда просто не умела работать, и это - одна из её проблем, по карте. Она должна была развернуться лицом к шестому дому и понять, что такое работа. Это и есть ось судьбы. А у неё и Солнце, и Луна в шестом доме - очень сильное подчеркивание этой проблематики. Трудолюбие, просто-таки способность пахать, пахать в своем деле - вот чему ей надо было учиться. Творчество, это все же миг, вдохновение, полет, а потом... Понимаешь, за Моцартом никто ноты не записывал. Она должна была научиться рисовать, уж не знаю, как это делается, я рисовать не умею, не больше, чем палка-палка-огуречик...
- А если нет? Если не научится она? Ты говоришь, "должна была", значит ты уверен, что научилась?
- Нет, я не могу быть уверен. Карта - это пьеса, спектакль ставить ей, могла выйти и какая-то дрянь...
- "Могла выйти", ты сказал, значит ты думаешь, что не вышла дрянь, а получилась у неё рисовать?
- Вот привязался! Андрюша, может быть, самая главная ошибка астролога - это отказать индивидууму в свободе воли. Испоганить можно любую карту, и любую можно красиво проработать. Ладно, скажу, что я о ней думаю, а ты поправишь. А думаю я, что с таким двенадцатым домом одиночество должно было пойти ей на пользу и здесь. Солнце близко к границе пятого дома, это значит дома часто включаются вместе... Она должна была пережить кризис, кризис в любви, остаться одна, и... понять, что ей нужно для того, чтобы научиться рисовать. Ей эта скорпионья Венера все время мешала... Любовные отношения и поиски себя там... А теперь скажи, я прав?
- Скажу, теперь ты потерпи чуть-чуть...
- Ах так? Тогда еще: ей с полутороквадратом Луны из шестого дома к Юпитеру для того, чтобы научиться получать удовольствие от работы, нужно было сменить точку зрения на неё, понимаешь, у неё как-бы была модель, что удовольствие получают от творчества, и это долго оправдывало себя, а то, что ничего толком не заканчивалось, то есть не доводилось до конца, воспринималось как досадное недоразумение. Так работает полутороквадрат. Она просто не видела законов творчества, и те проблемы, что возникали... сама их суть была ей непонятна, она думала, например, что это внешняя среда виновата, скажем, в институт её не берут, и так далее...
- Да, например, потому, что она была еврейка.
- Да, вот например, но еврейка тоже должна была научиться хорошо рисовать, и правильно, техника... ну я в этом не понимаю, хотя для еврейки тогда этого могло быть и недостаточно.
- А это тоже отражается в карте?
- Что? То, что она еврейка? Нет, конечно. Но есть аспекты, которые показывают взаимодействие с социумом, Плутон, например, положение десятого дома. Да, кстати, у неё оппозиция Плутона к Марсу в девятый дом... Совсем забыл! А это говорит о том, что она способна на отчаянные поступки, если среда будет очень давить. Плутон часто ощущается по своему влиянию на карту как рок. Да, рок. А действует через свои аспекты, и тогда... Оппозиция к Марсу может, в определенные моменты, привести её в отчаяние, когда кажется, что безжалостный рок все равно не даст ей жить, что она ни делай в жизни. Потому что Марс - это активная энергетика, делание.
- Что значит отчаянные поступки? Самоубийство?
- Нет, что ты, я так не думаю... Марс в Весах... все это, скорее всего уйдет в слова... постой, ты что, хочешь сказать...
Андрей встал, молча достал из сумки пачку машинописных листов, напомнивших мне те далекие времена, машинку "Эрика"... я взял их. Он закурил сигарету и сказал мне:
- Это здесь, то, что я хотел сказать, прежде прочти.

***

На первом листе сверху, ручкой, было написано: "Тебе это будет интересно, я написал это тогда, давно, у меня были её письма, много писем и ещё... немного воображения... Я и тогда пытался понять эту историю, как мог".


2. Линия жизни

Tous vient а point а celui,
qui sait attendre.
(Всё приходит вовремя к тому,
кто умеет ждать - фр. посл.)

Кругом грязь. Снег, перемешанный с грязью и ставший грязью. В воздухе мокро, вода. А Андрей всё говорит и говорит. Ровно и размеренно, как будто объясняет что-то, до такой степени очевидное, что и говорить об этом не стоило бы. А говорит он просто по-обязанности. Как лектор. А объясняет он всё одно и то же, а Оля этого всё не понимает и не понимает. Почему он больше не хочет жить с ней? Почему? А не понимает потому, что не верит.
Оля идёт, как всегда, справа. Как холодно! Холодно, мокро и грязно. Январь. Почему же он не хочет жить с ней?
- Андрей, мне плохо.
Почему же он не хочет жить с ней? Жили, жили, а теперь он не хочет? "А я хочу" - светится у Оли. Не любит? Между любовью и невозможностью совместной жизни нет никакого противоречия? Что это он говорит?! Как же нет противоречия? Это всё мужики повыдумывали - они только башкой и любят. А я ещё животом, руками, ногами - ну всем же!
- Андрей, мне плохо, ты не видишь?
Мысли Оли мелькают, как фонари за стёклами ночного автобуса. Освещают что-нибудь на мгновение и исчезают позади. А Андрей говорит ровно, размеренно. Он всё о том же. Слова его эхом двоятся и троятся в её мозгу и укладываются ровно, слой за слоём. Давят. Конечно, женщины всегда страдают, когда их бросают. Страдают и болеют. Как больно, Андрюша, как не хочется...
- Андрей, ну откуда же невозможность?
Что он сказал? Ах, ссоры? Ах, чувствительность? Твоё достоинство и твой же недостаток? А вспыльчивость, она ж отзывчивость - моё достоинство и мой же недостаток! Динамичность нервной системы!
- Оленька, всё наслаивалось и наслаивалось на любовь, и теперь у меня ощущение, что до любви уже не докопаться.
Андрей, милый, как же ты сложно говоришь! Это же самое главное! А о главном - всегда надо очень просто, самыми простыми словами. Итак-то понять друг друга почти невозможно.
Два часа ночи. Пусто. Квадратные дома, квадратный же квартал, исчерченный дорожками. Всё мокрое: руки, лицо, туфли. Ну почему же так холодно? Плохо выходить замуж в юности, а потом и не выйдешь. Вот и Андрей её бросает. Да нет, не бросает. Бросил - это когда собрал чемодан и ушёл. А собирать чемодан придётся ей. Господи! Бедный чемодан! Бедный, бедный, несчастный чемодан.
Это не впервые. Меня бросали. Но никогда не было так трудно и горько. Почему так? Он честнее со мной? Он тоже боролся, пока мог? А теперь - всё? Сейчас будут упрёки. Они уже начались. Зачем ему нужна причина, чтобы уходить? Сказал бы, как другие: "Давай разбежимся!". Ему этого мало. Надо ещё обидеть меня. Ложь? Ну и что. Ну, врала. А что тебе до моего прошлого! Прошлое - прошло. Это же только для твоего спокойствия. Я думала, ты такой же, как я. Такой же, как все: самый страшный вид мужской ревности - ревность к прошлому. Ах, это мелочи? Конечно - мелочи. А мне обидно. Но и это - не главное. Когда кого-то уже не любят, он всегда чем-то плох. Я - плохая. Обидно будет маме. Её дочь - плохая. Дочь, которую она считает лучшей в мире. Она опять кому-то не подошла! И мне придётся её успокаивать. Отец? Отец подойдёт к этому философски. Он - умница и философ. Потому, как всегда, узнает всё кратенько, конспективно. Всё? Кто знает всё? Только я.
С грохотом несутся по улице тяжёлые армейские грузовики. В кузовах полно солдат под брезентом. Куда это их ночью? Пусто. Оля уже не слышит Андрея, а только грузовики, очередной накатывает и уносится. Какая тяжесть, как каша брызгает. Ещё. Ещё. Ещё. Оля, срываясь, вылетает на улицу, за ней Андрей, визг какой-то, гудок...
Андрей никак не может втащить её обратно на тротуар. Она всегда была такой лёгкой. Он её тащит почему-то за ноги. Последний грузовик загородил всю дорогу. Огромные колёса рядом. Предпоследний - на той стороне. Как это он смог так встать? Андрей всё тянет и тянет. Из кузовов выпрыгивают солдаты, все серые, и всё вокруг серое. Они кричат что-то Андрею, или на Андрея. А он всё тянет и тянет, теперь уже за плечи, на тротуар. Его хватают и бьют. А один, коренастый, молоденький - сколько ему, лет восемнадцать? - держит Андрея за отворот куртки и всё целится кулаком, но не попадает в лицо, и снова целится. Что это кричит он? И снова - не попадает. Организм Андрея сам сопротивляется, уклоняется и изгибается. Все кричат. Какой шум! "Падла! Куда девку толкаешь! Трахнул и под колёса? А мне за тебя пятнадцать лет сидеть? Падла!" И тогда он тоже кричит, что он её спас, что если б он не прыгнул за ней и не схватил её за ногу - вот и были бы пятнадцать! А его опять бьют в живот и в лицо. И, наконец, тот, молоденький, тоже попадает, и Андрей падает, хотя мог бы и не падать ещё, но может тогда они его бить перестанут? А Оля лежит, длинная и неловкая, кругом грязь, солдаты. Андрей на корточках ползёт к ней.
- Оля, Олечка!
Кто-то дал ему на прощание по шее. Он ткнулся в грязь.
- Оля, Олечка!
Все повскакали в машины, взревели моторы. Они уехали.
- Оля, Олечка!

* * *

- Андрей, для меня уже не может быть того, что было раньше. Потому что раньше были надежды. Сплошные надежды. И красота, которой мне никто никогда не давал. Теперь надежд уже не может быть, а на красоту мне наплевать.
Подъезд весь замусорен сигаретами и мелкими бумажками. На потолке чёрные пятна. На стенах надписи. Андрей прижался к батарее. Зябко. Оля сидит на ступеньках и курит.
- Мне нужен ты - не семья, не "вся оставшаяся жизнь" - только ты. Твой голос, руки, твоя походка, нужно перед сном целовать тебя в затылок, туда, где волосы короткие и пушистые, а то не засну ...
- Ольга, перестань, я же живой человек...
- Ах, живой! - Ольга взрывается, - Тебе интересны твои переживания, поинтересуйся и моими!
И тут же гаснет.
- Пойми, что для меня вопрос сейчас так не стоит. Как это ни смешно, глупо, гадко - что хочешь думай, но вопрос стоит именно так, как я тебе уже сказала. Будешь ты со мной спать или нет?
- Нет, Оля.
- Ты что, монах или импотент?
- Ни то, ни другое, ты знаешь.
- Почему же ты не хочешь спать со мной?
- Тебе даже в голову не приходит, что у мужчины могут быть ещё причины, кроме этих двух, чтобы не спать с женщиной!
- Какие же?
- Мне не хочется, например.
- Тогда желаю тебе откуда-нибудь свалиться или провалиться, или - что хочешь... Значит ты не способен думать ни о ком, кроме себя самого? Но я всё-таки надеюсь, что это не так! Потому что я тебя люблю. Даже если это так.
Ольга плачет, тихо всхлипывая. Андрей прижался к батарее, курит. Холодно, лампочка еле светит.
Ольга плачет. Почему он не хочет понять, что для неё всё бессмысленно без него. Он везде, во всём, всё, что она делает, видит, слышит - он делает, видит, слышит. А память? О чём-то, о словах, о делах. А память тела? Ночью, когда совсем-совсем одна и некому врать. Каждая клеточка, все тело - боль жуткая! Ты говорил: "Свою женщину найти - это тоже большое дело!". А своего мужчину? В сто раз большее. Оля плачет. Чувство не проходит. Только очищается от обид, от мелочей. Андрей! Я не живу сейчас! Это - не жизнь, это - медленное сумасшествие. Все дела, все поступки, все разговоры - только для того, чтобы не кричать. Андрей! А скоро я и этого не смогу. Оля плачет. Андрей, я заболеваю! Ночью со мной происходят дикие вещи. Днём у меня руки дрожат, мне трудно работать! Мне страшно, страшно, ради Бога, поверь мне! Я не притворяюсь, я действительно схожу с ума. И душой и телом. Такая тоска! Она уже не серая и даже не чёрная. Это что-то ярко-красное, самое страшное. Такого ещё не бывало. Где-то внутри, в груди и перед глазами! Оля плачет. Ну что ты смотришь? Я пропаду без тебя, я замёрзну, потому что это красное - оно холодное. Только ты согреешь, больше никто. Самый холодный цвет - твои зелёные глаза - самое тёплое на свете. Я не могу без тебя, не могу! Пожалей меня, пожалей, поверь ...
В ушах у Андрея стоит её крик. Тогда. Он привёл её (или принёс?) домой. Она вошла... Так ли это было? Да, она вошла... Её мать что-то спросила у него, он что-то ответил. Ольга рванулась и кинулась к нему. Её оттаскивали... Он стал плакать... Потом ушёл, через снег, по страшной жёлтой каше, а сзади вылетело окно и крик: "Андрей! Андрюшка!". У него опять потекли слезы, он уходил, а сзади, срывая голос, она звала: "Андрей! Андрюшка!". Он молился - Господи! Помоги нам! Никто не виноват, что мы не можем жить вместе. Ты так устроил нас! Мы же хотели! Хотели! Никто никогда так не понимал меня, как она. Мы так умели жить в одном ритме! В ритме лета (Какой был май, сирень какая!), в ритме города (А помнишь праздничную Ялту?), в ритме музыки!
"Андрей! Андрюшка!" - неслось по ночному кварталу.

* * *

Проехали "Студенческую". Голубая линия! Короткая, тихая и медленная. Здесь ты - человек, а не объект перевозки. Можно смотреть в окно, разговаривать. Голубая линия! Верх нелогичности на фоне стройной геометрии московского метро.
Следующая - "Кутузовская".
Ольга стоит у стенки, в конце вагона, высокая и стройная. Джинсы, серая холщовая рубашка с цветами по нижнему краю - наверняка и шила и разрисовывала сама. Огромные тёмные глаза, под ними мягкие, чуть заметные круги - в этом возрасте уже следует высыпаться. Как она красива! Как удивительно хороша! Как хочется к ней. Вот она, вот... Протяни только руку... Андрей резко отводит взгляд.
Есть что-то вечно манящее в женщине, с которой расстался. Невозможно забыть, как когда-то любили друг друга.
- Оля, ну как дела?
- Спасибо, вкалываю.
Ольга тоже старается не смотреть. А что мне делать, Андрей? Раньше я изо всех сил была тебе женой, а сейчас изо всех сил "художник". Тебя первое, кажется, не устраивало? Большинство мужчин хотят иметь двух жён: одну, чтобы в нём растворилась, и другую, чтобы была личностью. А любая женщина даёт им эти две чистые линии в смеси, которая никого не устраивает. Потому и хотят они быть холостыми и не могут быть неженатыми. Да ещё комплексы! Андрей! Я хочу сохранить тебя. В качестве кого угодно, слышишь? Кого угодно. Кого - это уж твоя забота. Так что, "спасибо, вкалываю".
Проехали "Фили". Андрей стоит напротив, невысокий, чуть выше её, в светлом костюме, с коричневой сумкой через плечо. Галстук, подаренный Ольгой.
- Ты постригся?
Ольга протягивает руку и приглаживает волосок на макушке - "Можно?". Какой он тонкий, мой мальчик! Теперь уж всё, наверное, таким и останется. Седых волос многовато, но это просто потому, что он чёрный. Черные всегда быстрее седеют.
Следующая - "Багратионовская".
Голубая линия! А нам с тобой до конца. Только до конца голубой линии? А во мне сидит, наперекор всему, наперекор всем твоим словам, уверенность, что ты будешь со мной! Что ты просто не сможешь без меня. Я же всё помню! Я только тороплю это, я хочу, чтобы это было скоро, чтобы - сейчас!
- А ты помнишь, какой сегодня день?
Год назад они вернулись в Москву. Лето, тепло, цветы. Позади сладкий южный месяц! Они нежились, помнит Андрей. А как это, интересно, люди решают, что надо жить вместе? Потому что любят друг друга? Этого мало, да и есть браки вовсе без любви, по общим меркам, очень счастливые. Как же это всё случилось? Андрей смотрит на Олю. Никогда не вспомнишь правильно. Мы не тащим с собой груз отрицательных эмоций. Да, они очень подходили друг другу, были похожи, скорее - похожи, чем подходили. Но оказывается, есть такие проблемы, по которым необходимо совпадение точек зрения, не близость, не компромисс, а априорное совпадение. Теперь это ясно, но кто ж виноват, что не было ясно тогда! Оптимизм, проклятый оптимизм, наследие счастливого детства. Из-за него вся жизнь экстраполируется в розовое и голубое. Андрею грустно. Вагон покачивает, за окошком - освещенные солнцем дома. Рядом Оля. Оля! Она же всем нравилась, друзьям, близким. И любил он её больше всех. Друзья и близкие? Они к нам снисходительны. А любовь? Разве можно ввести метрику в пространстве любви? Больше - меньше, сильнее - слабее... Кто считал? Если можешь ответить на вопрос, кого ты любишь больше, значит одного ты просто не любишь. Столько чувств в природе, зачем слова путать. Ах, какая разница! Было столько "за", было так хорошо! Ну и что? В мире так много женщин, на которых можно жениться или, по крайней мере, нет никаких причин не жениться!
Проехали "Филевский парк".
Андрей спокоен, даже вял. Помню ли, какой сегодня день? День большой ошибки. Как важно это было тогда, как неинтересно сейчас. А для того, чтобы жить вместе, надо, оказывается, так много, надо такое соответствие людей друг другу, что и представить себе невозможно. И обоюдное желание сделать всё-всё. И уверенность каждого за двоих. И любовь. И дружба. И всё это взаимно. И физическое соответствие. И чтобы всё это никуда не исчезло со временем. Такое вообще бывает? И зачем это всё - жить вместе? Спасение от одиночества? Но одиночество необходимо. Когда я буду думать, если мы всё время вместе? В метро?
Проехали "Пионерскую".
Вот именно. В метро. Хорошо - у нас линия такая. Не подавляет. А как же я могу соскучиться, если ты всё время рядом? Я - туда, ты - там, я - сюда, а ты уже - здесь! Согреться? Защититься? От чего, от кого? От общества, которое к нам безразлично? От всех тех, кому до нас дела нет? Может быть. Но тогда тыл - это самое главное. Спина к спине. Я должен быть спокоен, спокоен прежде всего. Дома должен быть покой. Ты это понимала?
- Конечно, Оля, я помню, какой сегодня день.
"Кунцевская", следующая - "Молодежная"!
Сейчас расстанемся. Андрей! Не могу понять, не хочу верить, что буду встречаться с тобой так, как сейчас, в метро. Двадцать минут - пять фраз на двоих! Не должно быть у нас так, не имеет права. Это уже извращение какое-то. Не надо меня ругать! Не надо меня забывать! Я - не такая, какая была последнее время. Это - не я! Ну что я должна сделать?! Я - просто человек, и в твоей власти сделать этого человека счастливым или несчастным! Жутковато, правда?
"Молодежная"! Конечная!
Конечная станция голубой линии.
- Оля, нам пора.

* * *

Посторонним комната Оли напоминает склад забытых вещей. Сразу не догадаешься, что все они забыты на своём месте. И очень много холстов в углу. Андрею всегда так нравилось, что она рисует.
Попытки написать письмо - неудачны. Письменный стол завален смятой бумагой. Бумага - дурацкая. Ольга купила её неизвестно зачем, и теперь все её письма выглядят так, будто их писала элегантная дама в кружевной шляпке, а не то неопределенное существо, не вылезающее из джинсов, которому в троллейбусе до сих пор иногда говорят "мальчик".
Все кругом отвлекает. Прочел ли ты "Воспоминания" А. Цветаевой? Дом 8 по Трехпрудному я обошла сорок раз, но тополя, конечно, нет. Видимо новый дом перекрыл Цветаевский вместе с участком.
Да, вот так. А "Крейцерова соната" - великая музыка о том, что горе - это не отчаяние, но все же горе - это горе, и оно не проходит. Он знал это лучше всех!
О чем же тебе писать?
У нас в подъезде умерла женщина. От рака. У неё остался сын, Алеша, тринадцати лет. Тебе не страшно? А мне уже тридцать. Полдень. Двенадцать часов дня моей жизни. Впереди послеполуденный зной, спокойный теплый вечер, светлые, голубоватые сумерки...
Да, я хотела быть твоей женой. Все женщины хотят замуж. Пусть это глубоко, не докопаешься, но это всегда так. Страшно подумать, что будет с остатками нашей морали, когда эмансипация и всеобщая занятость окончательно вытравят в женщинах это желание! Я и сейчас хочу за тебя замуж. И я хочу, чтобы ты это знал.
Это очень важно, Андрей, - знать, чего ты хочешь. Я сейчас не только о браке. Что брак! Потом возникнет что-то ещё. Я всегда мечтала, как ты, как все... И оказывается, что мечтаем мы - от достигнутого. А диссонанс в душе возникает тогда, когда мы мечтаем от достигнутого не нами - другими.
Что же тебе написать? Мечты, иллюзии... Иллюзия - это что-то среднее между реальностью и миражом? Это то, что отчасти - есть и отчасти - нет, ведь так? Вот поговорили друг с другом по-очереди об одном и том же - иллюзия понимания. Невозможно же в действительности понять друг друга! А брак, что это? Иллюзия единства? Нет, проще - большое самостоятельное дело. А у тебя уже есть дело, твоя работа, и оно берет тебя целиком? Наверное так. Но я все равно хочу за тебя замуж. А если нельзя замуж, я хочу просто - быть вместе.
Полдень. Светит солнце. А может дождь будет? Кто знает. Мне страшно. Скоро тридцать! Можно ещё ничего не сделать, не найти себя - нельзя! А у меня сплошная незавершенка. Всё начато и нигде, ничего... Работа! Живопись! И семьи нет. Ты - понимаешь? Самые добрые мои подруги решают все мои проблемы одной идеей - завести ребенка. Идиотки! Куда я себя-то дену?!
Этой осенью фантастически хорошо работает моя голова. Всевозможные скучнейшие философские трактаты глотаю, как шоколадки. Последнее увлечение - Сэй Сёнагон, это японское средневековье, представить - невозможно, нужно читать. В библиотеке мне скоро отъедят голову, но я не в силах расстаться. А к чему это я? А, вот что. Хотела написать тебе весьма ценную мысль из моей, весьма ценной, головы. Покрути, поразбирайся - это всерьез, хотя, может быть, и неверно. В мире нас по-настоящему связывает лишь любовь. Любовь к мужчине или женщине, ребенку, родителям, друзьям. Абсолютно свободный человек, тем самым и абсолютно несчастен. Он никого не любит, да, в сущности, никому и не нужен. Как неуловимый Джо, помнишь?
Вот, пожалуй, и все мое письмо. Не уверена, что оно понятно, но такой уж зверь человек: ему всегда кажется, что те, кого он любит, должны чувствовать так же, как он. Иллюзия сочувствия.
А у тебя другая жизнь, и другая женщина рядом. Какой тихий сентябрь. Тепло и приятно.

Знаю...Сейчас ты в мокрые стекла смотришь...
Каштан пожелтевший перед окошком
Роняет листья... Осенние листья...
Дождь моросит... листва намокла...
Знаю, сейчас ты глядишь в стекла
Добрым взором с осенней печалью,
С твоей печалью: долго и странно...
Падают, падают желтые листья,
Падают листья с каштана...
Бесконечно, бездумно...
Горестны... Золотисты...
- А может быть светит солнце?

Это Юлиан Тувим. Правда здорово? Вышел сборник польской поэзии - мне достали. Хочешь?
Не уверена, что отправлю это письмо, но если уж ты его получишь - хотелось бы, чтобы написал в ответ пару строк. Что-нибудь нейтральное, о природе, что ли? Как было в Риге? Я тоже ездила туда на два дня. Было очень холодно, очень красиво, очень одиноко и очень полезно для здоровья.
Я почти совсем поправилась.
Au revoir, votre aimante.
(До свидания, любящая вас (фр.))

* * *

Оля рисует. В кружке света, под её пером возникает большое овальное зеркало в массивной раме. Силуэт. Девушка смотрит в зеркало. Там отражение: дверь, доски пола и она, спиной. Та, что перед зеркалом, ей повезло, она видит себя с другой стороны. Мы или не видим себя вовсе, или стоим к себе лицом. Где бы взять такое зеркало?
Как-то недавно - ох уж эти спокойные встречи в метро - Андрей спросил её: "Рисуешь?" - "Спасибо, понемногу". Конечно, это ничего не определяет. Но если бы она сказала, что рисует все свое свободное время, это, как ни странно, тоже бы ничего не определило. Ну рисуешь - и рисуй, надо же что-то делать. Обед мама готовит, а телевизора нет.
Раньше у Ольги было такое определение тоски - не боли, не горя, а серой, скучной, безысходной тоски - "хочу водки с седуксенчиком". За последние несколько месяцев - прошло лето, осень, вновь зима - ей только раз захотелось водки с седуксенчиком - вчера, когда полдня не рисовала и ничего не делала - не потому, что была на службе, или руки дрожали, или глаза устали - просто торчала на каком-то дне рождения, и почему-то нельзя было уйти. Неудобно. Вот был ужас! Водки, правда, не пила - не было. Пришла домой, съела люминал, заснула кое-как. Только не лежать без сна. Ночью все время себе в чем-нибудь сознаешься.
Но тоски нет. Такая тоска - это когда внутри пусто, а она сейчас изнутри битком набита рисунками. Первое время силком засаживала себя, а потом втянулась. Оказалось, что другого выхода нет, а это - выход. Не отдушина, а именно выход.
Оля рисует, низко склонившись над столом. Полумрак, и комната, такая маленькая, близкая, добрая - помогает. Здесь все - сама, здесь все - она. Теперь трудно вспомнить, когда это пришло - пора перестать устраивать свою жизнь, время жить, как бы это ни было - хорошо, плохо, грустно, счастливо. Жить. И каждый день - это часть нашей жизни, и совсем не безразлично, как он прожит. С утра на службу - надо работать, но сколько времени ещё остается! И потому все чаще лезут Ольге в голову неотвязные мечты: "Если бы можно было вставать поутру, пить кофе, гулять и садиться рисовать! Никуда не идти, делать только то, к чему так влечет. Неужели это никому не нужно? И тогда счастье - это просто возможность заработать на жизнь тем, что так любишь?".
Может, это действительно самое главное: знать чего ты хочешь? Нет, не только это, важно помнить, чего хотела раньше, тогда возникает траектория движений души. Нет, ни свершений - они определяются обществом - а именно - движений души, они определяют нас.
Силуэт под пером становится все больше и больше похож на Ольгу. Все хорошо, такое славное состояние, будто её первый раз выпустили гулять после коклюша. Все так чудесно, ново, позабыто. Как это все в душе вновь и вновь возрождается? Кто-то сказал о ней недавно на этой новой службе: "Вот женщина, которая живет, как хочет, говорит, что думает, делает, что говорит. Как она, должно быть, счастлива!". Ей передали. Никто ничего не ведает. Люди знают о нас ровно столько, сколько мы говорим им сами. Но если бы она могла что-то изменить в сегодняшнем дне - именно в сегодняшнем дне - она оставила бы все, как есть, только без этих спокойных разговоров в метро. Они - хуже всего, а все остальное - необходимо.
Оля рисует: "Смотри-ка, выходит, ведь, совсем неплохо!". Иногда она замечает, что процесс работы стал какой-то иной. Раньше, садясь рисовать, она часто не представляла себе, что у неё в конце концов получится. Все было по-интуиции, очень быстро и только на ощущениях. А теперь - все вымеряет, рассчитывает, делает огромное количество набросков. Наверное, во всем этом он тоже как-то замешан, приходит к ней иногда. "Анатомия для художников", выписки из "Писем Ван-Гога"... Или нет теперь ни одной вещи на свете, в которой он бы не был замешан? А может никого и нет? Может нет его больше? А любовь? А любовь остается, остается как улыбка Чеширского кота, чтобы тоже растаять через мгновение?
Ольга разогнулась и откинулась на спинку кресла. Болела спина. Андрей часто массировал её на ночь своими цепкими пальцами. По всему телу от его рук растекалась волна сладкой боли.
Недавно она была около Курского вокзала, вспоминала, как они вернулись с Юга, а в голове крутилась одна дурацкая мысль: "Вот тогда и надо было расстаться! Казалось же, что делаю что-то не то, против себя иду. Ему, наверно, тоже. Что именно? Кто знает точно? Но когда, якобы для собственного счастья, делаешь что-то против себя - бросай все и беги подальше. Или так:

Блажен, кто праздник жизни рано
Оставил, не допив до дна
Бокала полного вина,
Кто не дочел её романа
И вдруг умел расстаться с ним...

Мы не побежали. Решили допить бокал, а там на дне была какая-то дрянь".
В незавершенности есть своя, особенная прелесть.
Рисунок почти готов. Самое главное - знать зачем это, и что ты хотела сказать. Остальное - настроение и работа. Зато какое счастье, когда получается! Счастлива, когда рисуешь. Счастлива, когда нарисуешь, счастлива, когда показываешь друзьям... Раньше Ольге казалось, что она себя в этом как-то тратит, что все это скоро кончится. Теперь иное: чем больше тратишь, тем больше возникает вновь - это так удивительно!
Но только не надо думать, что если нет тоски, то нет и боли. Она появляется на время, но приходит не постепенно, а так, как-будто бежишь и на что-то наталкиваешься. Как, например, сегодня - на Песнь Песней Соломона. Как это там...

На ложе моем ночью искала я того, которого
любит душа моя, искала его и не нашла его...

И ещё:

Положи меня, как печать, на сердце твое, как
перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть,
любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы
её - стрелы огненные...

Если бы этого не было в Библии, ей хотелось бы написать это самой. Потому что все это - правда.
Ну вот и все. Можно показать кому-нибудь. Ольга посмотрела ещё раз на рисунок издалека, потом встала и подошла к окну. Опять зима, опять холодно. Теперь жди и жди лета, когда можно будет ходить без пальто и забираться подальше на этюды.
Да, боль остается. Остается вместе с любовью, но с ума от неё можно и не сойти.

* * *

Тысячу лет назад они ехали в метро. Андрей сидел напротив и что-то писал, иногда глядя на неё. Ей казалось, что рисовал.
- А посмотреть можно?
- Конечно!
Блокнот в клеточку. Формулы, схемы, значки разные.
- А где же я?
- Вот, - он ткнул пальцем в самую большую формулу.
Когда же они встретились? Сейчас Андрею с трудом удается вспомнить. Сразу, дня через три или позже? Водка, магнитофон, кофе. Печальная необходимость тащить каждую женщину к себе в постель.
Почему мы живем так? Именно так, как мы живем? Броуновское движение. Спускаемся по лестнице головой вниз, пересчитывая ступеньки собственным затылком: бум-бум-бум. Как Винни-Пух вслед за Кристофером Робином. Ну хорошо. А мы вслед за кем? Мы тоже не знаем другого способа сходить с лестницы? Винни-Пух всё же знал, что для того, чтобы его отыскать, надо просто перестать бумкать и как следует сосредоточиться. Но сосредоточиться-то нам и некогда.
Почему мы живем именно так, как мы живем? Большинство наших решений и вовсе не меняют нашу жизнь, даже те, что кажутся нам важными и которые мы принимаем подумав и посоветовавшись. А иногда малейшее движение, шевеление уводит так далеко от основного русла. Да, как в реке. Плаваем, резвясь, поперек, свободные и счастливые, несясь вместе с течением. А когда река делится на рукава, эти наши игры и определяют один из них. И все. Страшно, от какой мелочи может порой все зависеть!
И вообще...
Словами "и вообще" кончал Андрей множество своих фраз и мыслей, и ничего, кроме растерянности перед этой "общностью" они не выражали. Хотя многие, обманувшись тоном его голоса, считали, что он знает что-то ещё, но просто устал и от разговора этого и от самой жизни.
Они лежат в темноте одинокой квартиры, курят и оба молчат. Страшно говорить первому вот в такой тишине.
- Андрей.
- Что, Оля?
- Ты меня очень напугал и огорчил сейчас.
- Чем же?
- Просто я тебя не узнавала.
- Тебе было плохо со мной?
- Нет. Слушай, зажги что-нибудь. Главное вот что: ты всегда - не только тогда, а и все это время - был серьезен, прежде всего. Ты всегда думал, а не отмахивался от того, что у тебя в голове.
- Я и сейчас думаю.
- Да? А этот цинизм? Разговор насчет "рецидивчика"? "Один раз и никому не скажем"? Это - не твое. Даже не по стилю, а по внутреннему содержанию. Ты раньше не умел так к этому относится.
- А может ты лишь разглядела во мне то, что было всегда?
- Ну, это уж вряд ли. Не мог ты раньше быть таким - тогда вообще все было бы неправдой - все, что было.
И странная мысль у Ольги от этих слов своих: "Может все и было неправдой? Неправдой для неё сегодняшней. Неужели она так изменилась?"
Она теснее прижимается к Андрею. Господь знает, почему ей так не хочется терять его вновь.
- Надоело все, Оля.
- И ты от этого прячешься?! Я-то знаю, как это бывает. Андрей! Неужели тебе и от меня надо прятаться?
- А я тебе ещё нужен?
- Ты? Да я тебя прежнего сегодня узнавала всего минут пять, когда ты о работе говорил, не о том, что ты делаешь, а о том, что ты хотел бы делать. Все остальное - бред, легкий, прекрасный, шампанский и ненужный. Ненужный! И не только разговоры!
Андрей зашевелился и потянулся за сигаретами.
- Подожди! Если ты такой всегда теперь - тогда я могу считать, что мы только что познакомились. Если хочешь, давай продолжать - это легко и ни к чему не обязывает. Тогда ты - не ты, и люблю я не тебя.
"Это ты - не ты", - думает Андрей. Он курит и смотрит на Ольгу. Смотрит, не понимая, откуда же это все пришло к ней? Они же - одно и то же. Они все - одно и то же, поколение никому не нужных инженеров, врачей, учителей. Не нужных заводам, больным, детям - никому. Не нужных даже самим себе. Ну рисовала всегда понемножку. Все мы как-то развлекаемся. Может надо было быть очень несчастным и суметь подняться над своим горем, чтобы что-то увидеть? А он? Не только счастье, но и просто нормальная жизнь нас ничему не учат, а потому, наверное, бесполезны для души. Живешь, как домашняя кошка: спишь, ешь, а то взбрыкнешь и носишься по дому - играешь. Тоска...
- А если это не так, - тянет Андрей.
- Тогда у нас и дальше все будет плохо, потому что это серьезно.
- То есть - никак?
- Да, никак. Но для меня это лучше, чем такое "хорошо". Солнышко мое! Что с тобой?! За это время дня не проходило, чтобы я не думала о тебе, но даже когда совсем было плохо, я не могла себе представить, что доживу до такого бреда. Опять тебя обнимать и - не тебя!
- Оля!
- Хватит! А то сейчас разревусь!
Андрей гладит её по коротким стриженым волосам. Может это и есть уже признаки вечности в отношениях? И это - самое главное? Всегда, как откроешь, кажется - самое главное, выходит - очередное.
- Надоело все, Оля, депрессия.
- Что-нибудь случилось?
- Нет. Удары я, кажется, уже научился держать. Это - без причины, идет откуда-то изнутри. Грусть, постоянная грусть. Понимаешь, все время казалось, что это какая-то подготовка, пролог, вступление, а собственно жизнь будет впереди. А сейчас получается, что какой-то кусок уже просто прожит, и что?
- Не огорчайся. Это возраст, тридцать лет. Это пройдет. И все будет очень спокойно. Могу я тебе как-нибудь помочь сейчас? Ты же знаешь, я готова сделать для этого что угодно - хоть пройтись голышом по Красной площади, хоть не видеть тебя до смерти.