(статья опубликована 31/12/98)

      Последний день уходящего года - время традиционно используемое всеми журналистами мира для подведения итогов и публикации прогнозов.
     Подведение итогов - занятие необходимое, проблема, однако, в том, что оценка событий, отстоящих от нас на столь малый промежуток времени, не может быть объективной. Оценивая то или иное событие, мы основываемся на своем мировоззрении. История же ещё не вынесла своего приговора, для этого нужно время, историческая дистанция, и с течением этого времени оценка события потомками станет все более и более определенной. Например, сегодня комментаторы, рассматривая итоги прошедшего года, предлагают нам два, диаметрально противоположных суждения. Первое такое: в стране наблюдаются глубокий экономический спад и массовая безработица из-за неверной экономической политики, мирный процесс находится в критическом состоянии вследствие близорукой внешнеполитической линии правительства и его глупого упрямства в отношениях с палестинскими соседями. Второе суждение носит прямо противоположный характер: благодаря твердой экономической политике удалось значительно сократить безмерно раздутый бюджет, снизить инфляцию и вообще избежать тотальной финансовой катастрофы, типа той, что была в стране в 80-х годах, та же твердость и однозначность в международных делах позволила остановить процесс неуклонного возврата страны к состоянию 67 или даже 48 года, при котором обеспечение существования Израиля станет его основной и единственной задачей. "Где же истина?" - спросит читатель, прочтя эти две длинные и утомительные фразы. Наверное, как всегда, посередине? Может быть да, а может быть, права одна из сторон. Дадим истории вынести свой приговор, или, говоря проще: поживем - увидим.
     Не менее необходимым и приятным делом являются прогнозы на будущий год. Правда, газета, как известно, живет один день и прогнозы, сделанные 31 декабря прошлого года, повторно не печатает: это было бы интересно читателю как прошлогодний снег. У нас в стране сегодня напрашивается прогноз на тему, кто победит на выборах и какая составится коалиция, когда Арафат провозгласит свою автономию государством, и сделает ли это вообще, как будет развиваться американо- иракский конфликт, когда-то бывший первым международным наказанием преступника-диктатора. Предсказать возможное развитие этих и многих других уже существующих процессов не слишком трудно, и в сегодняшних номерах газет вы можете прочесть их в ассортименте. Предсказать же что-либо, ещё реально не существующее в нашем мире, комментаторам и аналитикам не под силу, это вне пределов их метода работы. Астрологам же и иным прорицателям будущего в политике мало кто доверяет, во всяком случае их прогнозы не кладут в основание государственных бюджетов.
     Теперь, убедившись в весьма относительной ценности того и другого сорта предновогодних материалов, сосредоточимся на том, что на первый взгляд (а возможно и на второй) не имеет вообще никакой практической ценности: а именно построим иллюзию. Только построим, потому что жить нам придется в будущем году совершенно в ином, не иллюзорном мире, но, может быть, это поможет нам понять, чего мы хотим. В конце концов, желаемое всегда является точкой отсчета для действительного, и нужно хотя бы знать, а каково оно, желаемое...

Мы, израильский народ, желаем мира с палестинцами. Когда наш глава правительства вернулся из Вашингтона с договором, радовалась почти вся страна. Опросы общественного мнения говорят, что "почти вся" - это три четверти её населения. Чуть более пристальный взгляд обнаруживает, что пропорции поддерживающих и отрицающих соглашение в кнессете и в правительстве оказались иными, и если в кнессете все-таки собралось необходимое большинство, то в правительстве оно составилось лишь тогда, когда несогласные ушли с его заседания или демонстративно не подняли руки при голосовании. Странно, правда? Нам бы хотелось, чтобы пропорции поддержки судьбоносных решений народом, кнессетом и правительством приблизительно совпадали.
     Потом состоялось драматическое заседание кнессета, на котором на голосование были поставлены уже знаменитые "Пять условий для продолжения мирного процесса". Говорят, что секретные опросы общественного мнения (Ах, бедные наши секреты!) показывают столь же тотальную поддержку этих условий народом. Наверное, поэтому из речи лидера оппозиции Эхуда Барака всем стало ясно, что условия он поддерживает, а правительство - нет. Затем было прекрасное выступление одного из самых блестящих израильских политиков Арье Дери. Не улыбайтесь, если он вам не нравится, проанализируйте его путь, дела и выступления, убедитесь в его высочайшем профессионализме, ведь политика - это профессия, не так ли? Дери знает, что делает: большинство нашего народа считает правильным иметь правительство национального единства в преддверии следующего судьбоносного периода в стране. Действительно, во время войны в стране не может быть места для политической оппозиции, поддерживающей по некоторым пунктам позиции противника! Исторический смысл войны в том, что с её помощью предопределяются условия послевоенного существования народа. Но сегодня, в самом конце двадцатого века, некоторые политические процессы носят столь же судьбоносный характер, без войны определяя будущие условия жизни страны. И мы хотим, чтобы эти условия определялись на основе мнения большинства народа, то есть правительством, опирающимся на такое большинство. Дери это знает, и когда такое правительство составится, попробуйте теперь обойтись без него! Натаниягу, сжав зубы, с тяжелым сердцем вышел на трибуну и позвал Барака в правительство национального единства. Он, видимо, понял, что это - меньшее из двух зол для него, как политика. Меньшее, потому что на другой чаше весов - очень проблематичный избирательный процесс. А кому, скажите, пожалуйста, будет интересен Биньямин Нетаниягу, если он проиграет выборы? Барак, понимая, что оба ответа политически проигрышны, тоже выбрал, как он думает, меньшее зло. Нам будет интересно посмотреть, не ошибся ли он в своей оценке, и не был ли этот ответ концом его политической карьеры? Во всяком случае, если так случится, не говорите, что я этого не предсказывал в новогоднем номере газеты. Как интересно было смотреть это заседание кнессета, как много следствий для отдельных лиц и страны скрывается за вполне поверхностным политическим комментарием наших телекорреспондентов!
     Итак, мы желаем мира с арабами, не хотим при этом быть фраерами и предпочитаем, чтобы в ближайший период у нас было правительство, опирающееся на три четверти народа и членов кнессета. Это желаемое, а что будет в действительности?

Если бы главной политической угрозой для Израиля не было провозглашение палестинского государства, то первым вопросом ближайших выборов стало бы противостояние светского и религиозного населения страны. Этим сегодня наполнен сам воздух над нашей маленькой территорией, его ощущают обе противостоящие стороны нашего народа. Партия центра, движение, которому ещё предстоит объединиться, вынуждена будет определить для себя платформу и по этому вопросу. Рони Мило, политик со стажем, не новобранец, бросил перчатку. Почему? Уж не потому ли, что ему известно: большинство населения страны желает чисто светского правительства, опирающегося на светскую коалицию? Нам с вами, дорогие читатели, удобно рассмотреть этот вопрос с нашей точки зрения. В нашем с вами понимании нарушение свободы человека на основе религиозных запретов есть дикость и мракобесие. Каждый сам должен решать для себя, что есть, когда ездить, как молиться и прочее и прочее. Так мы с вами "там" представляли демократию. Про Израиль мы знали мало, а эталоном для нас были страны Европы и Северной Америки. В этих же странах господствующей религией является христианство, давно смирившееся с тем, что уклад материальной жизни людей невозможно регулировать с помощью религиозных законов и религиозных правительств. Христианство в какой-то момент решило, что достаточно пытаться влиять на душу каждого человека, во-первых, это приведет к его "спасению", а, во-вторых, он, этот человек, получив в свои руки власть, распорядится ею в соответствии с привитыми ему воспитанием моральными ценностями. В нашей стране господствующей религией является иудаизм. А иудаизм стоит на той точке зрения, что материальная организация жизни человека определяет его духовный уровень, мораль и принципы. Другими словами, признается, что правильная, с точки зрения религии, организация жизни является залогом духовного развития человека. Сама категория индивидуального "спасения" в иудаизме отсутствует, вместо неё и в противовес ей, есть признание теснейшей связи всех еврейских душ, если можно так сказать, идея "коллективного спасения". Поэтому, с точки зрения верующего человека, неправильная жизнь одной из этих душ есть удар по всему народу и серьезное препятствие для его духовного развития.
     Нам, светским людям, тем более выходцам из такой атеистической страны, как бывший СССР, трудно понять ту боль, которую вызывает у каждого религиозного человека "свиной" магазин или несоблюдение субботы. С другой стороны, им, религиозным гражданам, очень трудно, если вообще возможно, понять, что всякое принуждение человека, считающего личную свободу основным достижением цивилизации, отвращает его от самой идеи. Им трудно, почти невозможно понять, что разгромив или закрыв некошерный магазин, они навсегда закрывают путь в синагогу для всех покупателей-евреев этого магазина, а они, эти евреи, в ином случае, может и зашли бы туда иной раз, все же желание помолиться живет глубоко в душе человека.
     Непростое положение, особенно если учесть, что религии не свойственны компромиссы, это явление политической жизни. И все же надежда есть. Есть, потому что правильным принципом демократии является уважение прав меньшинства и признание свободы каждой личности, как высшей общечеловеческой ценности. Поэтому светское правительство, будучи у власти, станет скрупулезно заботиться о нуждах меньшинства - религиозной и ультрарелигиозной части населения - принцип, не свойственный значительному большинству религиозных политиков. В Израиле очень мало атеистов, большинство людей верят в Б-га, для них небезразличны основные религиозные ценности иудаизма, но оно, это большинство, хочет чтобы самобытность нашей страны ограничивалась её религиозной и национальной окраской, а не ограничениями в общественной жизни или нарушениями демократии в угоду меньшинству. Таковы наши желания, какова будет действительность?

Знаете, когда я понял, что бы я хотел видеть в межобщинных израильских отношениях? Когда смотрел по телевидению КВН из России. Команды из Дагестана, Армении, Санкт-Петербурга, Рязани - все шутили и смеялись над всем, и над собой в первую очередь. И пришла мне в голову дурацкая мысль, как было бы неплохо дожить до общеизраильского КВН, где можно было бы от души посмеяться и над нашими "русскими" привычками, и над "румынами", и над "поляками", и над йеки - "немцами", и уж, конечно, над марокканцами. Все над всеми и каждый над собой, а все вместе - над нашей, порой грустной, но чаще все же смешной, действительностью. Это лучше любых призывов к единству, лучше любых извинений постфактум влекло бы наш один, в сущности, народ к сплочению. К сплочению, на основе признания глубоких культурных и иных различий, свойственных его отдельным частям. Что делать, "они" - такие, а мы вот "этакие", и с этим будем ещё долго жить. Только вот напряжение противостояния хотелось бы снять, чтобы не было этих бессмысленных угроз и посылов "Убирайтесь в свою Россию", а с нашей стороны - без этого аболютного и безаппеляционного пренебрежения: "низшая раса, что о них вообще говорить". В конце концов, работая рядом, в тесном контакте и мы, и они оказываемся способны находить и точки соприкосновения, и достаточную степень понимания и их, и наших, в сущности, простых и общечеловеческих проблем.
     Современное состояние израильского общества напоминает слоеный (кажется, даже во всех направлениях) пирог. Вот и мы укрепляем свой слой: и язык у нас свой, и культура, и быт, и сфера обслуживания и партия. Действительно, не может же одная пятая часть населения Израиля ждать двадцать пять лет прежде, чем получит возможность реального влияния на положение дел в стране. Ждать, пока наши дети, с их прекрасным ивритом, с армией за плечами придут в политику и перевернут её так, как это сделали "дети востока", до неузнаваемости изменив существовавшую на обочине движения "Маарах" партию "Ликуд". Мы ждать не хотим, потом, когда израильское общество вполне привыкнет к нам, а мы к нему, мы политически сольемся на основе платформ, интересов и идеологий. Но не сейчас. Сейчас нам в равной степени не нужно ни принебрежительное, ни патерналистское отношение. Трюк "Софа Ландвер вместо Оры Намир", проделанный партией Авода перед прошлыми выборами, только отдалил от неё и от Шимона Переса русских избирателей. Этого не нужно, господа сценаристы будущих избирательных компаний, не нужно для нас ничего бронировать, не нужно сажать кукол на гарантированные места, отнимая их у своих честных партийцев. Мы люди образованные и прекрасно знаем правила политической игры, мы понимаем, что пробиться сквозь партийные праймериз, сквозь выборы кандидатов в ЦК партии, нам не под силу. Натаниягу в этом плане оказался дальновиднее, поставив на видный пост Авигдора Либермана и оказав Натану Щеранскому совершенно необычайное политическое доверие. Просто примите нас серьезно, ведите с нами переговоры, торгуйтесь, так как это у вас принято, и дело сплочения народа пойдет быстрее.
     Израильские газеты, радио и телевидение уже не клеят, как это было раньше, на нас ярлык за ярлыком. Это уже не скуп, написать, что проституция и преступность существуют среди олим, также как и среди всех иных категорий людей. Сегодня интересно взять интервью у заметных (в израильском обществе) фигур русской общины. С Б-жьей помощью доживем и до своего израильского канала на русском языке, который потом станет двуязычным и, в конце концов, ивритским, но так, а не иначе мы войдем в эту "поствавилонскую" реальность нашей страны, так появятся у нас свои тележурналисты, комментаторы и аналитики, специалисты по арабским и иным делам. Одного только давайте пожелаем друг другу мы, выходцы из бывшего Советского Союза, чтобы мы все понимали: то, что сейчас происходит с нашей общиной - этап, а не конечная цель. Этап абсорбции общины, пусть необходимый, но этап, потому что конечной целью всякой эмиграции является ассимиляция, а не абсорбция, и если эмигрант этого не понимает, тем хуже для него.

"Когда же мы, наконец, станем нормальной страной!" - вот такими возгласами кончаются некоторые беседы в компаниях на тему "о внутреннем и международном положении". У меня есть на это прекрасный ответ (хотя и не оригинальный): тогда, когда экономическая политика правительства станет центральным вопросом избирательной компании. Палестинский вопрос, религиозное принуждение, межобщинные противоречия - дайте нам всем возможность хорошо жить, всем, включая палестинцев, может часть проблем как-то решится тогда сама?
     Чего же мы хотим? Америки! Ответ не только ясен совершенно, но определенен. Мы хотим Америку здесь, а если возможно, то и сейчас. Мы не хотим ехать туда жить, то есть те, кто хотят, те уже едут, но мы, кто остался, хотим Америку здесь. Америку? Что же это значит? О, многое, и так понятное сердцу каждого израильтянина. Мы не хотим таких налогов на доходы, это чудовищно несправедливо, и абсолютно неэффективно, в мире так много процветающих стран и, кажется, нигде не надо отдавать 60 процентов заработка государству. Мы не хотим этих гигантских таможенных пошлин, в особенности на товары, вообще не производимые у нас в стране. Мы не хотим этих неповоротливых и неэффективных монстров под названием государственные компании. Мы помним, что случилось с ценами на международные телефонные разговоры, когда открылись две новые частные фирмы! Мы очень хорошо помним это, и у нас есть вопрос: если цены упали в 4 раза, и Безек не обанкротился, то куда шли раньше эти деньги в Безеке? Мы также хорошо помним, что случилось с нашими затратами на здравоохранение после того, как больничные кассы фактически попали в руки государства - мы платим все больше и больше, и платим, в лучшем случае, за то же самое. Говорят (статья Севера Плоцкера), что в прошлом году у нас на 3 процента увеличилось число государственных служащих. Это самая худшая экономическая новость конца года.
     Америка! А как же образование, социальное обеспечение, пособия по безработице, здравоохранение? А так! Мы откуда-то знаем, что у них, в этой пресловутой Америке, все это не хуже, а, возможно, и лучше, а потому не надо нас убеждать в необходимости сохранять такие налоги для финансирования этих наших нужд. Дайте нам заработать, получите с нас больше. Это - Америка.
     Но, говорят, что у Америки нет таких затрат на обеспечение безопасности, как у нас. И это обеспечение безопасности проходит не только в статьях расходов на оборону, но и во многих других. А безопасностью мы поступиться не готовы. Это не священная корова, это жизненная необходимость. Вот только, не водят ли нас за нос тут и там, говоря о безопасности и раздавая деньги направо и налево во всевозможные синекуры и кормушки? Во всяком случае, мы хотели бы это точно знать до того, как мы заплатим налоги. То есть на стадии годового бюджета. А вы заметили, что утверждение бюджета каждый раз задерживается из-за того, что он слишком маленький по мнению защищающих наши нужды политиков? И никто из них ни разу не сказал, что он против такого бюджета, потому что с его избирателей нельзя собирать так много денег.
     Итак, Америка - здесь, самое желаемое большей частью населения.