Вся власть – кому?

           Кажется, в этот раз это случится. Поскольку последствия будущих изменений быстро ощутить не удастся, интересно порассуждать о том, а как это будет выглядеть и хорошо ли это будет в целом для страны.

          В чем же могут заключаться изменения? Во-первых, это реформа Кнессета: предлагается переход  от системы пропорционального представительства к мажоритарной. Во-вторых, реформа исполнительной власти: переход от парламентской республики к президентской. Второе изменение осуществить значительно сложнее, но главное, что и при президентской и при парламентской республике возможно избрание парламента по системе пропорционального представительства или по мажоритарной. Поэтому, в этой статье рассмотрим особенности этих двух систем.

При пропорциональном представительстве вся страна является одним избирательным округом, в котором  во время выборов происходит соревнование идеологических платформ, представленных избирательными списками (партиями). Мандаты делятся пропорционально количеству поданных голосов. Достоинством этой системы является ее способность создать достаточно точное представительство идеологических платформ в парламенте. Электоральный барьер (минимальный процент поданных голосов) ставит заслон для совсем уж мелких списков. Недостатком, естественно, является то же  самое: большое количество парламентских фракций осложняет формирование правительственной коалиции (при парламентской республике) и затрудняет функционирование правительства (в любом варианте).

При мажоритарной системе страна делится на определенное количество одно или двух мандатных округов (в соответствии с числом членов парламента), в которых и происходит соревнование кандидатов, поддерживаемых своими партиями. Достоинством системы является возможность избирателей отдать свой голос конкретному кандидату, с учетом его личных достоинств и недостатков, а не на основе весьма широкого понятия "идеологическая платформа". Другим достоинством должно стать, естественно, значительное сокращение количества фракций в парламенте, так как мало популярные в целом партии не смогут провести своего кандидата в местах, отличных от мест их компактного проживания. Недостаток, естественно, тот же что и достоинство: потеря возможности точного соответствия состава парламента составу населения.

Что же хорошо для страны в целом, изменения или сохранение нынешнего состояния?

При всем многообразии идеологических платформ, избиратель и комментаторы всегда могут разделить их на левых и правых, либералов и консерваторов. При этом деление это будет верным на тот самый момент, когда оно производится, а ни в коем случае не может стать вечным атрибутом партии. Это происходит потому, что это деление производится на основании того основного вопроса, вызова, что стоит в данный момент перед обществом. И если на этот вопрос будет временем дан ответ, а на  повестке дня важнейшим окажется другой – изменится расстановка сил по "лагерям" - левых и правых.

Сегодня для нашей страны основной вопрос – это вопрос безопасного существования. Значительная часть территории страны постоянно подвергается ракетным обстрелам. Это происходит на юге и стоит предположить, что в этом году эта удачная находка Хамаса будет применена Хизбаллой. Таким образом, и север страны будет получать несколько легких ракет ежедневно, таким образом, что нормальная жизнь там  станет невозможна, а серьезный вред стране, объясняющий более активные ответные действия, причиняться не будет. Другим вызовом является необходимость решения иранской проблемы или нахождение способа существования в тени постоянной иранской ядерной угрозы и основанного на этом шантаже.

Относительно данного основного вопроса ШАС - правая партия и может находиться в одном лагере с Ликудом, если же мировой экономический кризис выйдет на первое место в национальной повестке дня, всем станет понятно, что ШАС партия левая, и ее место в одном лагере с партиями социал-демократического направления.

Безусловно, два избирательных списка, созданных после распада партии МАФДАЛ, чем-то отличаются. Иначе они так настойчиво не делились бы уже второй раз. Однако относительно основного вопроса их позиции на 100% идентичны, поэтому с точки зрения общества, главной заботой которого является решение основной проблемы, нет большой разницы, который из этих двух списков будет представительствовать в парламенте в большей степени. То же самое можно сказать и относительно двух религиозных платформ: ашкеназской  (Йадут-а-Тора) и сефардской (ШАС). Разница между ними есть, но в основном по вопросу о том, какие из религиозных учреждений поддерживать в первую очередь. Но с точки зрения абсолютного большинства эта разница не существенна и искать компромисс по этому вопросу следует не в рамках парламента, в коалиционной борьбе, а в рамках собственно объединенной партии.  Давайте вспомним, что 5 сегодняшних депутатов ашкеназов ультраортодоксов не так давно составляли две партии, а несколько ранее, кажется, даже три. Им пришлось объединиться в связи с повышением электорального барьера. И в результате такого объединения их разногласия решаются вне стен парламента, а коалиционные переговоры с ними упростились. Трудно сегодня увидеть и разницу между Аводой и Мерец. Не только избиратели курсируют между этими партиями (поднимая Мерец до 12 и опуская до 3 мандатов в разные годы), но и сами кандидаты переходят из одной партии в другую достаточно свободно.

Другими словами, сокращение количества партийных платформ вряд ли скажется на  способности парламента представлять все слои общества, а лишь переведет малозаметную с точки зрения большинства и несущественную с точки зрения основного вопроса разницу на уровень внутрипартийных дискуссий. Где ей и место.

Говорят, там, где собрались два еврея уже есть три мнения по любому вопросу. Мне кажется, поддержка этой национальной особенности на уровне избирательной системы крайне отрицательно сказывается на эффективности власти в целом и качестве жизни в стране.

Именно мельчайшая дифференциация оттенков различных течений и групп, представленных в Кнессете, привела к тому, что он из законодательного органа превратился в исполнительный, осуществляя решения  вопросов, свойственных исполнительной власти, с помощью законодательных актов. Такой цели служит не только специальное дополнение к закону о государственном бюджете (представляющее по сути дела результат торговли голосами), но и абсолютно не представимое в рамках любой разумной парламентской деятельности количество законопроектов, подданных на рассмотрение. В Кнессете последнего созыва оно составило несколько тысяч.

Действительно, так ли важно сохранение прямого представительства в Кнессете группы ашкеназов ультраортодоксов? А если это кому-то кажется важным, то следует подумать о такой реформе, при которой большая группа евреев, выходцев с Украины, получила бы также адекватное ей представительство.

Израиль не единственная страна со сложной структурой населения. В тех же Соединенных Штатах есть гамма расовых, национальных, религиозных групп, а также групп иммигрантов из более чем сотни стран исхода. К этому добавляется территориальное разделение (южане – северяне) и принадлежность к штатам (что довольно существенно в самосознании американца). И при этом американцы голосуют раз в четыре года за консерваторов (республиканцев) и либералов (демократов) не чувствуя себя ущемленными, и показывая не меньшую, чем в Израиле, избирательную активность.

Но если сокращение количества фракций в Кнессете пойдет ему только на пользу, давайте подумаем, как это лучше сделать. Либо повышением электорального барьера до 5 процентов (соответственно минимальное количество депутатов в списке, прошедшем электоральный барьер, наверное, будет равно 6), либо переходом к мажоритарной системе.

В первом случае количество фракций сократилось бы  до 7 (по результатам этих выборов). Это позволило бы часть интересов балансировать не в стенах парламента страны, а также чуть-чуть сократить безумное количество министров и министерств. Но все же общее разделение мандатов было бы похоже на сегодняшнее: то есть крупные партии, опора  левого и правого блоков, вместе не собрали бы и половины мандатов. Возможно, несколько проще было бы создать коалицию, стало бы  немного устойчивее правительство, но кардинально решить проблему паралича власти в Израиле этим способом невозможно.

Предсказать поведение избирателя при мажоритарной системе достаточно трудно. Можно предполагать, что и в этом случае магическое число 7 имело бы место, но вот деление депутатов по фракциям существенно изменилось бы в пользу больших партий. Ведь при мажоритарной системе и одномандатных округах победитель получает все. При двухмандатных округах -  победителей будет всегда два. От этого, а также от способа деления страны на округа будет существенно зависеть соотношение числа депутатов ведущих партий к малым.

Хорошо ли это? Я полагаю, что да. Во всяком случае, в Кнессете будут превалировать национальные, а не групповые интересы. Давайте договоримся, что национальные интересы это то, что таковыми считает большинство населения. А то ведь у нас каждый депутат считает, что именно его основной вопрос и есть национальные интересы.

Выбор депутатов будет производиться на личной основе, что уменьшит количество электорального балласта во фракциях, снизит влияние чуждых интересов различных групп внутри самих партий (выдвигать придется Личность, так как тень партийной идеологии вряд ли скроет существенные недостатки кандидата, в том числе – его абсолютную "серость").

И главное:  либерализм и консерватизм не названия партийных платформ, вернее не только названия. Это естественная характеристика каждого человека, он либо либерал и, следовательно, тяготеет к изменениям, к продвижению, к прогрессу, к новому, порой в ущерб безопасности и устойчивости, либо он – консерватор и полагается на опыт, на осторожные действия, на ненарушающие целостность и безопасные изменения, хотя, порой, в ущерб прогрессу.

Двухпартийная система? Увы – эта система отвечает естественному делению людей на эти две больших категории. Эти категории носят биологический характер, это особенности нервной системы или образа мышления, как хотите, но они существуют.

Да, чем более наша система будет походить на двухпартийную, тем лучше, ибо не по какому вопросу третьего отношения не дано, а точнее, третий вид отношения - это безразличие. И это именно то, что мы имеем сегодня. Большинство депутатов Кнессета безразличны к национальным интересам, их ориентация - на групповые интересы, а свой голос по другим вопросам они используют для достижения групповых целей. Я думаю, что приводить примеры излишне. Жители нашей страны помнят наиболее скандальные из них, для остальных было бы необходимо описать подробно ежедневные перипетии парламентской жизни страны, а это трудно.

          Коалиция скоро сформируется, осталось три недели. Начнется обычная парламентская жизнь, но все же интересно будет посмотреть, достанет ли у Авигдора Либермана  сил послать нас на новые выборы в связи с отказом коалиционных партнеров от обещанной реформы. Ведь в сохранении существующего положения заинтересованы не только малые партии и группы, но и различные  ЦК больших партий. Так что следует ожидать интересных парламентских сражений.

 01/03/2009