Это правило известно каждому преферансисту, хотя порядочные игроки, понятно, им не пользуются. Тем не менее, оно подчеркивает особую важность знания позиции противника в игре, в то время как собственная позиция должна скрываться, в чем нас наставляет следующее золотое правило из того же набора: "Карты держи ближе к орденам".
     Удивительно, но подавляющее большинство наших политиков в большой арабо-израильской игре нормальным считают ровно противоположную ситуацию. В то время, как палестинский лидер тщательно скрывал свои истинные намерения, выставляя напоказ лишь резолюции ООН, наши политики непрерывно требовали и требуют публичного объявления "красной линии", общественного обсуждения нашей позиции на переговорах, обеспечения широкой поддержки ей в массах задолго до того, как она принята противоположной стороной. То есть нас не только не интересуют карты соседа, который действительно держит их "близко к (советским) орденам", но и свои мы готовы открыть полностью. Почему? Неужели непонятно, что любая объявленная позиция становится начальной точкой в игре под названием "Мужественный компромисс".
     Трудно сказать до сих пор, состоится соглашение с палестинцами или нет. Но в одном следует отдать Бараку должное, впервые он заставил партнера по игре раскрыть свои истинные цели, или, пользуясь уже введенной аллегорией, - выложить карты на стол. Во всяком случае, начиная с этого момента наше общество не должно иметь иллюзий относительно действительных намерений палестинских партнеров. Потому что, тогда, когда у нас по радио пели всеизраильский шлягер "Прощай Газа, мы расстаемся", такие иллюзии у подавляющей части населения страны были - ну не могут же они на самом деле потребовать, чтобы мы пустили в страну 3 миллиона их беженцев с их потомками!? Что они не понимают, что для Израиля это абсолютно эквивалентно национальному самоубийству? Оказывается могут, требуют ультимативно и именно этого и хотят. Итак карты Арафата на столе, и его интеллектуальная элита ринулась в открытый бой.
      Ханан Ашрауи, известная палестинская интеллектуалка, недавно патетически сообщила миру по CNN, что: "Мира не будет, если всем пяти(!) миллионам палестинских беженцев не будет предоставлено право вернуться в свои дома!" То есть даже не трем, как зарегистрировано в ООН, а пяти миллионам. Ей вторит Дауд Куттуб, статья которого была в "Джерусалем пост" в канце июля: мира не будет и все тут. Вот тогда мне и захотелось разобраться с этой палестинской позицией, с этой постоянной угрозой - мира не будет. Для этого, в первую очередь, придется определить поточнее, что это за понятие "мир", которого не будет. Что собственно за состояние мы называем этим словом, и понять, есть оно или нет, и прикинуть, будет ли и когда...

     Мир - это состояние противоположное войне, а что такое война, предположим, что каждому известно. Во всяком случае, мы это много раз видели в кино и по телевидению, а некоторые имеют и личные впечатления от Великой Отечественной войны или Афганской компании, не говоря уже о тех, кто прошел здесь Шестидневную войну или войну Судного дня. Так вот, мир между странами - это когда эти две страны не воюют. Мир может быть прочным, устойчивым или непрочным и неустойчивым. В чем разница между миром прочным и миром непрочным? Мир непрочен тогда, когда в обществах обеих (порой, достаточно одной) стран сильны, влиятельны и активны движения за его дестабилизацию, ведущую страны к войне. Когда сила, массовость и влияние таких движений незначительны, мир прочен. Например, мир между Израилем и Сирией прочен, не одно из обществ особенно не желает войны между нами. А мир между албанцами и сербами непрочен, в обоих обществах сильны и массовы движения за решения проблем между народами с помощью войны. Только наличие натовского контенгента припятствует этому. Все другие характеристики, которые так любят арабы приписывать миру, например, "справедливый мир", не релевантны. Они характеризуют не мир, как определенное состояние, а отношения между странами в то время, когда войны нет. Потому что, если есть война, то никаких отношений между странами нет и быть не может. В мирное же время эти отношения могут быть холодными, добрососедскими, дружественными, союзническими, партнерскими, конкурентными, справедливыми, кабальными, теплыми, сердечными... и так далее.
     Поэтому давайте в рамках нормальной семантики решим раз и навсегда и сообщим об этом уважаемой Ханан Ашрауи: мир со всеми арабскими странами и с палестинцами у нас есть, хотя отношения плохие. Причем с разными странами плохие по-разному и определяются разными прилагательными к существительному "отношения". Например, отношения с Египтом очень холодные, натянутые, конкурентные. Отношения с Иорданией стабильные, настороженные, прохладные. Отношения с Сирией враждебные, стабильные, выжидательные. Отношения с палестинцами охарактеризовать наиболее трудно, но ясно одно: они не носят справедливого характера, так как в значительной степени являются отношениями руководства-подчинения, что между народами недопустимо, во всяком случае начиная примерно с конца семидесятых годов. Поиску нового уровня отношений посвящены все последние годы, и путь к этому лежит через разграничение народов и предоставление суверенитета палестинцам. Путь трудный, простых решений не содержащий и двухстраничной резолюцией ООН не исчерпываемый.
     Но мир здесь ни при чем, и когда Ханан Ашрауи говорит "Мира не будет", я могу предположить одно из двух: либо она не понимает о чем идет речь и какова в действительности реальность, либо она относится к той части общества, что хочет дестабилизировать мир между нами, предсказывая, что будет война. Первый вариант наиболее вероятен, но обсуждать здесь особенно нечего. Способность арабской нации абстрагироваться от реальности превосходит соответствующие способности всех других народов Земли. Интереснее принять во внимание второй вариант и посмотреть, какие опции имеются в распоряжении палестинцев, желающих дестабилизировать мир, к которым мне, все же, не хотелось бы относить Ханан Ашрауи. В конце концов, не так важно анализировать, что они говорят, сколько, что они могут сделать.

     Есть, на мой взгляд, пять возможных вариантов развития событий:
- новая арабо-израильская война,
- террор,
- насильственные акции гражданского неповиновения, называемые у нас и у них арабским словом интифада,
- сохранение статус кво,
- подписание мирного соглашения между народами.
Рассмотрим их в порядке перечисления, не касаясь в этой статье различной вероятности этих вариантов.

     2.1 Война.

     Война между странами всегда являлась средством, по крайней мере для одной из них, решить те наболевшие проблемы, что не удалось решить иначе. В процессе войны и вторая сторона обычно приходила к выводу о необходимости таким путем устранить причины, вызвавшие войну. Во все времена, до второй половины прошедшего века, это был наиболее простой и естественный способ решения проблем. Сильная сторона обычно даже не удостаивала слабую переговорами, выдвигая ультиматум (немецкая оккупация Чехословакии в 1938 году) или не выдвигая его публично, а просто действуя (советская оккупация Чехословакии в 1968 году). Когда сталкивались два достаточно сильных противника, война принимала совсем иной характер, а в двадцатом веке коллективное взаимодействие такого рода приводило к общечеловеческим войнам, названным мировыми. Арабы тоже неоднократно воевали с Израилем, при этом в этих войнах обе стороны стремились решить имевшиеся между ними проблемы. Проблема арабов заключалась в самом наличии еврейского присутствия в Палестине, а проблема Израиля - в малой территории и отсутствии безопасности. Израиль преуспел гораздо больше, и несмотря на ежегодные парады победы в Египте и Сирии по поводу наших с ними войн, именно Израиль в результате коротких интенсивных военных действий, значительно увеличил свою территорию и отодвинул египетскую армию за Суэцкий канал, сирийскую армию согнал с Голанских высот, Иорданскую армию отправил за реку Иордан. Это - факты. То есть во всех предыдущих войнах арабы не смогли достигнуть поставленной цели, каждый раз давая возможность Израилю продвинуться ещё на шаг в решении своих проблем. Может ли при этих условиях арабская нация предполагать, что ещё одна её попытка принесет что-либо иное? Есть ли у неё для такой надежды какие-либо, хотя бы малейшие, основания? Никаких, и к этому утверждению есть некоторые обоснования.
     Противостояния "первого мира" "второму" уже нет. Гигантская, вооруженная до зубов, страна на востоке, заинтересованная в дестабилизации мира на планете, перестала существовать. Возникшая вместо неё Россия и иные страны СНГ не заинтересованы в этом, заняты (наконец-то!) решением своих внутренних проблем, в процессе чего опираются на экономическую помощь западных стран. Это - во-первых. А во-вторых, и это не менее важно, такой способ решения проблем сегодня для человечества принципиально неприемлем. Пока ещё допустим, но в строго определенных случаях, на основе достаточно широкого мирового согласия (Ирак, Косово), но не приемлем как обычная практика. Зачинщик войны будет широко и полностью осужден, мир примет все меры к немедленному прекращению огня, очередная резолюция ООН на эту тему выйдет не на седьмой день, а в тот же вечер. А в-третьих, если вышеизложенного мало, у Израиля есть несомненное технологическое преимущество, и за короткий период будущей войны, отпущенный нам ООН, скорее всего именно Израиль еще на небольшой шаг продвинется по направлению к своей цели, а арабская нация окажется ещё немного дальше от достижения своей.

     2.2 Террор

     Основная задача террора - дестабилизация общества противника с целью склонить его к смягчению своей позиции ради прекращения потока бессмысленных человеческих жертв. Есть два основных его вида: мелкий и назойливый, когда периодически тут и там раздаются одиночные выстрелы, уносящие случайные человеческие жизни, и массовый, когда взрываются дома и автобусы, станции метро и людные подземные переходы. Применить террор как метод борьбы можно только против стран достаточно высокого эволюционного уровня, где ценность человеческой жизни безгранична, а способность общества влиять на политику правительства достаточно велика. Против стран с авторитарными и тоталитарными режимами террор применять бесполезно. Жертвы будут, а результат - нет.
     Сегодня, именно ввиду достаточно высокого уровня эволюционного развития многих стран мира, террор массовый стал обычным явлением, реальной угрозой всем демократическим странам, беззащитным против своих или чужих фанатиков и самоубийц. Но достигнуть поставленной цели террористам оказывается нелегко. Картины взорванных автобусов и домов консолидируют мировое общественное мнение вокруг пострадавшей стороны, вызывают в развитых странах разного рода осторожные, неафишируемые ограничительные действия против возможных террористов, в нашем случае - против арабов. В обществах часто происходит сдвиг общественного мнения вправо, растет поддержка более жестких правительств и движений. В Израиле это также ведет к перемене правительства на более консервативное и жесткое в подходе к переговорам, а это правительство, в свою очередь, принимает защитительные меры, ведущее, в конечном счете, к ухудшению экономического положения всех палестинцев. Переговоры замирают и постепенно прекращаются, а фактическая ситуация в отношениях между народами остается неизменной.
     Малый и назойливый террор, в нашем случае стрельба на дорогах Иудеи и Самарии по израильским машинам, конечно, будет использоваться левыми политическими силами как повод для выставления требований по ускорению решения взаимных проблем и, соответственно, к смене правительства. Но что делать, если у власти уже находится самое левое из возможных правительств и предложения этого правительства палестинцам заходят дальше консенсуса в израильском обществе? Что тогда? В переговорном процессе мы дошли не до красной линии, а до стенки, дальше идти просто некуда. Какие-то детали израильского предложения по Иерусалиму ещё можно обсуждать, но... и всё. Потребуются огромные усилия правительства для того, чтобы его предложения были поддержаны народом и кнессетом. Успех уже не гарантирован. Таким образом, мелкий террор может привести только к сдвигу вправо консенсуса, перевыборам и постепенному прекращению переговоров и сохранению статус кво.

     2.3 Интифада.

     По мнению палестинцев это чуть ли не стратегическое оружие. Стоит пустить его в ход, и Израиль тут же сдаст все свои позиции! Ну просто дня не проходит, как тот или иной палестинский деятель (а то и наш экстремально левый политик) ни угрожают израильскому народу вспышкой интифады! Мы бросали камни и получили автономию - основная теза палестинской улицы. И невдомек им, что получили они автономию потому, что израильские политики двадцать пять лет толком не представляли себе, что с ними делать. Первые несколько лет они взывали ко всем арабам: "Мир в обмен на территории!". Давайте перестанем периодически воевать, возьмите свои территории и начнем жить плохо, но мирно. Воистину - глас вопиющего в пустыне. А почему? Главная идея арабов в тот момент была - "Уничтожение сионистского образования", для её достижения одного поворота событий нельзя было допустить - мириться с нами. Именно поэтому Анвар Садат был громогласно всеми арабами назван предателем, он помирился с нами, то есть предал первоначальную арабскую идею, за что и был убит. Даже если бы тогда какой-либо израильский политик (например известный борец за мир Эйби Натан) решил начать переговоры с палестинцами, он не нашел бы партнера для этого. В палестинской хартии главным пунктом была сформулирована ровно та же идея. Двадцать пять долгих лет нам просто не с кем было разговаривать. Некому было отдавать территории, не с кем мириться... Не с кем мириться, будем селиться. В конце концов, Всевышний поделил эту землю не совсем так, как англичане или ООН. А камни? Это, конечно, противно, как и вся эта дурацкая затея - управлять чужим народом, но не смертельно.
     Но интифада сегодня? Это, извините, нонсенс. Чтобы бросать в нас камни, надо, чтобы мы там были. А мы уже не там. Есть ещё точки соприкосновения, Хеврон, крайне тяжелое место, могила Иосифа в Шхеме и могила Рахели под Бейт-Лехемом, охраняемые нашими солдатами, несколько десятков семей в Газе в поселении Нецарим. Вот, пожалуй, и всё. Других мест для бросания камней практически нет. Для этого им надо идти в наши города и в наши поселения. Но атака поселений или городов это уже, извините, не интифада, а погром. Давайте добавим к этому, что у них есть в руках оружие, а когда ты вступаешь в драку и у тебя есть оружие, то оно рано или поздно будет применено. Скорее рано, опыт показывает, что через несколько часов массового бросания камней со стороны палестинцев открывается огонь на поражение. Так интифада превращается в обычное вооруженное столкновение, где убитых и раненных считают, как правило, с обеих сторон, а мировое общественное мнение трубно призывает также обе стороны к сдержанности, используя, кстати, и красные телефоны, например к Арафату. При интифаде-то звонить было некому, народ, мол, восстал и не повинуется оккупантам, стихийно. А тут какая уж стихийность при наличии двух дивизий под ружьем у Председателя Арафата!
     Нет, что не говорите, а спокойный анализ показывает - нет у них этой опции, не ведет она к решению их проблем, а лишь закрепляет существующее положение, медленно, с каждым новым вооруженным столкновением, сдвигая консенсус вправо в обоих народах. Что же остается?

      2.4 Статус кво.

     Израиль сохранение существующего положения устраивает несколько больше, чем палестинцев. Поселения растут и чем они будут населённее, тем вероятнее, что занимаемая ими территория отойдет к Израилю. Наша страна достаточно динамично развивается, со времени первого Кэмп-Дэвида мы стали богаче раз в 6-7, а они - нет. Мы стали сверхдержавой в области хай-тек, а для них весь хай-тек начинается и оканчивается на телевизорах. Кроме естественного прироста у нас, немаленького по западным меркам, мы принимаем по 60-70 тысяч репатриантов ежегодно и сокращаем понемногу относительный процент арабского населения, меняя к тому же демографию в отдельных районах нашей территории на более выгодную нам. И чем быстрее мы будем развиваться, чем дальше мы будем идти по этому пути, тем позиция нашей страны на переговорах будет сильнее. Во времена мадридской встречи тогдашний премьер министр Израиля Ицхак Шамир с грустью говорил, что если бы у нас на территориях жило хотя бы пол миллиона человек, картина была бы иная.
     А что они? Мой американский друг, Борис Тененбаум, как-то обратил мое внимание на интереснейшую статью, опубликованную в арабской газете Аль-Ахрам (на английском языке, номер 466, 27/1-2/2 2000), которая называется так: "Как долго работа может ждать?" Автор, Эдвард Саид, разбирая положение арабов в свете нашего с ними конфликта, с грустью констатирует застой в развитии всей арабской нации, которая прекратила какое-либо развитие, ожидая то ли Божественного вмешательства, то ли всеобщей победы над сионистским врагом, чтобы начать что-то делать. Но, цитирую: "Ожидание тоже может быть вариантом решения проблем, которыми мы не занимаемся. Например, образование, которое отстает на многие годы по сравнению с общепринятыми везде в развитом мире стандартами. Школьное образование в арабском мире до сих пор базируется на зубрежке, подражании учителю и жестоких наказаниях. Это убивает личную инициативу, лишает способности к творчеству, делает невозможным обладание активным, любознательным умом, непрерывно развивающимся, но самое главное - взращивает глубокую ненависть к "другому" (учителю, правителю, иностранцу). Для оправдания этой ситуации говорится о более важных приоритетах, например, защите от внешнего врага, подготовке к войне, укрепления армии и партии, использующей диктатуру, а не демократию, как способ правления."
     Цитата из статьи господина Эдварда Саида очень убедительна. Не так ли? И это именно то, что статус-кво способно принести арабам Палестины, да и всем вообще арабам в мире, правители которых нашли крайне удобный предлог для остановки прогресса нации - наличие сионистского врага. Автор хотя и "верит, горячо надеется" на то, что нация проснется и начнет как-то развиваться, но в последней фразе своей статьи с грустью замечает, что правители, напротив, верят в то, что ожидание (неизвестно чего) может быть лучшим решением проблем. "Но как долго это может продолжаться?" - последние слова статьи очень показательны.
     Действительно, арабо-израильский конфликт, если рассмотреть его с исторической точки зрения, нанес огромный вред арабской нации, одновременно способствуя быстрому расцвету еврейского народа. Но вред арабам принесли не евреи, а именно, инициированный и тщательно поддерживаемый арабскими правителями конфликт. Именно эта навязчивая, до патологии, идея - сбросить евреев в море, очистить землю от раковой опухоли сионизма и так далее, дала повод наиболее реакционным силам в арабском мире захватить и удерживать власть в течении столь длительного времени. Мировое сообщество стремительно развивалось, оставляя позади неудавшиеся варианты и скомпрометировавшие себя идеи. Арабские же правители, пользуясь общей сонливостью нации, веками культивируемой их системой воспитания, основанной на двух кардинальных на востоке понятиях: послушании и почитании, удерживают прогресс в своих странах на очень малой скорости. Вполне естественно, что сегодня мы выглядим здесь, как белая ворона со своей традиционной еврейской любознательностью и динамичностью.
     Итак, статус кво для арабов выход весьма не однозначный, с одной стороны - это удовлетворительное развитие сценария для их властей предержащих, с другой - дальнейшее отставание народа от остального человечества. Но нам, как говорится, все равно. Хотя я, лично, предпочел бы видеть их в том же поезде.

     2.5 Мирное соглашение