Если из истории Германии 30-х годов и военного времени убрать нюрнбергские законы, "хрустальную ночь", лагеря уничтожения и газовые камеры, что останется?

    Диктатура одной партии, нетерпимость к инакомыслию, карательные органы, агрессивная внешняя политика, включающая силовые захваты территории сопредельных государств, и полномасштабные войны на территории Европы.

    При полной поддержке населения, ну это как водится при диктатурах.

    Если отодвинуть в сторону полномасштабные войны (их в наши новые времена начать нелегко ввиду неотвратимого возмездия), то все остальное существовало в двадцатом веке во многих политических воплощениях, то есть не только в Германии, и продолжает существовать в мире сегодня.

    Если это все – фашизм или нацизм, которым политики бросаются друг в друга как куском говна, которым пугают избирателя каждые четыре года, если это все и есть фашизм и нацизм, то он, конечно, в мире есть. Если убрать нюрнбергские законы, "хрустальную ночь", лагеря уничтожения и газовые камеры.

    То есть все дело в евреях. Гитлер утверждал, что освобождает Европу от евреев, и эта идея, как он же утверждал, поддерживается всеми европейскими народами. И он, наверное, был прав. Действительно, множество евреев Европы погибли, не встретив ни одного немецкого солдата и не услышав немецкую речь. То, что они слышали, были голоса их соседей, сослуживцев, горожан, мирных граждан. Одних убивали и делили их имущество соседи. На других соседи доносили немцам, те евреев забирали, а доносчики опять делили их имущество.

    Хороший бизнес!

    Для евреев эта война обернулась демографической катастрофой. Сегодня в мире 14.5 миллиона евреев, это, примерно, уровень 1922 года. Восстановить довоенную популяцию не удалось и не скоро еще удастся, если вообще удастся.

    Но для Европы это была духовная катастрофа, и ее последствия тоже не преодолены до сих пор и скоро преодолеть их тоже не удастся. Боюсь, что если новый Гитлер завоюет эту новую Европу и наведёт там свой новый порядок: ну, как обычно, введет нюрнбергские законы, устроит "хрустальную ночь", заведёт лагеря уничтожения и газовые камеры, то количество добровольных помощников из местного населения у него также будет все еще достаточно велико.

    В начале 60-х годов прошлого века Ю.М. Даниэль написал небольшую повесть ("Говорит Москва"), в сюжете которой поведение людей (дело, понятно, происходит в СССР), когда официально, указом Верховного Совета объявляется один день в году днем открытых убийств. То есть – можно, но только в этот день.

    Это – об этом. Немцы пришли и сказали: – можно. И это произошло. И если они, или кто-то другой, придёт и вновь скажет МОЖНО, будет то же самое. Последствия европейской духовной катастрофы не преодолены.

    Поэтому разным странам, к примеру, Польше, Литве, Украине, очень хочется как-то отмежеваться от этого – немцы виноваты, понимаете, немцы и только немцы, а наша хата была всё время с краю. Но законами парламента духовная катастрофа не преодолевается.

    Да что там Польша или Литва! Ведь все начиналось так постепенно, сначала были нюрнбергские законы, потом, "хрустальная ночь", а Швеция продавала Германии металл, а СССР слал эшелоны зерна, а британец Чемберлен в Мюнхене ублажал Гитлера Судетами. Мне что их ВСЕХ перечислять? Всех, кто молчал и продолжал, как ни в чем не бывало? Они все так поступали. Экономические санкции тогда были не в моде.

   Мы каждый год 27-го числа месяца ниссана (вот и на прошлой неделе тоже) отмечаем этот день, день поминовения о гибели около шести миллионов евреев Европы, день памяти о нашей демографической катастрофе, день уничтожения популяции и культуры европейского еврейства. Кстати, этот культурный срез, вообще не восстановим, в принципе.

    Вот и в ООН назначили свой день памяти о катастрофе европейского еврейства, на 28 января. Снова – о евреях. А я хочу, чтобы этот день отмечался, как день духовной катастрофы народов Европы, чтобы в этот день говорили о тех, кто предавал, грабил, насиловал и убивал евреев, потому что вдруг это стало можно. Не о немцах, не только о немцах, обо всех! "День открытых убийств евреев", это был не день, а долгие годы. Чтобы о них говорили, а не о нас. А то, правда, придет кто-то, скажет – можно – и все будет по-прежнему.

   А о нашей демографической катастрофе мы 27-го числа месяца ниссана скорбим, хотите – присоединитесь.