Сергей Либертэ

Еврейское и/или демократическое...

(статья опубликована 21/9/2000)
      Действительно, почему "Французское и демократическое государство" или, скажем, "Немецкое и демократическое государство" звучит, не вызывая у нас никаких сомнений, а по животрепещущему для нас вопросу еврейского демократического государства ведутся споры, повышается тон, высказываются сомнения, а элементарный для прошлого века вопрос принятия государством основного закона, конституции, называется секулярной революцией? Почему, в конце концов, там все так просто, а у нас все так сложно?
      Прежде всего, естественно, надо дать определения, это, как правило, намного облегчает понимание проблемы. Итак, современное демократическое государство - под этим понимается реализованные в законах страны основные эволюционные достижения человечества, к которым, в первую очередь, относятся два:
      - равенство всех людей перед законом,
     - гарантия основных свобод человека и гражданина.
     Государство есть орган, призванный следить за выполнением этих законов и добиваться их выполнения всеми участниками этого общественного договора. Второй важнейшей функцией государства является обеспечение возможности каждому гражданину на территории государства осуществлять свои права в соответствии с законом. То есть мало принять замечательные законы, нужно еще обеспечить механизм их реального осуществления на практике. Например, в нашем с вами бывшем СССР была свобода вероисповедания, но возможности открыть православную церковь, не говоря уже о культовых учреждениях не господствующей религии, были крайне ограничены. Открыть синагогу или баптистский молельный дом было почти невозможно или просто невозможно. Так каков же реальный смысл такого закона? Конечно, можно было "уехать в свой Израиль" и там молиться сколько угодно, ну а что было делать курдам Советского Союза с их странной религией и отсутствием в мире государства, признающего их как народ?
     Такие законы являются фиктивными, государство, их принимающее, преследует иные цели и своей функции по отношению к гражданам не выполняет. В общем, нам более менее понятно, с пережитыми примерами и без, что такое демократическое государство, а что - не вполне. Что же такое еврейское государство?
     Поскольку почти все государства в мире являются национальными, то, казалось бы, проблема определения того, что такое еврейское государство упрощается. Национальное государство, это прежде всего государство одного народа, другие народы, проживающие на его территории, называются национальным меньшинством. Язык этого народа является государственным языком страны, национальные праздники этого народа, как правило, связанные с борьбой за создание своего государства и, порой, с тем самым национальным меньшинством, являются государственными праздниками. В стране есть господствующая религия, которую с той или иной степенью усердия исповедует народ, и основные религиозные праздники этой религии уважаются государством, поощряются к празднованию и объявляются нерабочими днями. Если религия имеет свой, отличный от общепринятого в мире, календарь, то государство использует его как дублирующий, фоновый, оказывая уважение истории и традициям. Общевыходным, нерабочим днем в национальном государстве является религиозно принятый день, то есть пятница, суббота или воскресенье, например. Господствующая религия или нация может иметь некоторые ограничения или традиции в еде, и тогда в государственных учреждениях и общественных местах эти ограничения и традиции будут соблюдаться. Такие традиции, своего рода "кашрут", в действительности существуют и соблюдаются в каждой стране вне зависимости от наличия специальных законов или постановлений. Например, вряд ли вы увидите в крупных магазинах, больших ресторанах или правительственных учреждениях европейских стран мясо каких-нибудь экзотических (для еды) животных. Верховным руководителем страны, президентом, премьер-министром, председателем парламента всегда, конечно, будет представитель господствующего народа, и это есть торжество демократии, поскольку решает мнение большинства.
     Если достаточно большая часть народа не живет в таком государстве по историческим причинам, то национальное государство принимает законы, обеспечивающие абсолютное или преимущественное право на возвращение. Например, Германия, принимающая всех немцев стран рассеяния, Испания, беспрепятственно впустившая всех потомков испанских эмигрантов из России, Армения, приглашающая всех армян мира, Польша, принявшая всех поляков западной Украины, которых СССР согласился выпустить, Греция... примеров, на самом деле очень много, и Израиль, имеющий также закон о возвращении, далеко не исключение из правил, а само правило.
     Я очень старался вспомнить всё, вызывая в памяти примеры различных государств из разных частей мира, их национальные особенности и культурные традиции, но чего-либо еще, характеризующего государство как национальное, не вспомнил.
     Конечно, для национальных меньшинств есть известные трудности, их национальные праздники, если таковые имеются, не празднуются на государственном уровне, или, во всяком случае, не празднуются в этой стране, и не являются выходными днями. То же касается и их религиозных праздников, если национальное меньшинство является одновременно и религиозным. Желание сохранить язык своего народа приводит к суровой необходимости абсолютного двуязычия. Отправление религиозных потребностей может быть затрудненно ввиду недостаточной численности таких нацменьшинств в определенных районах страны. Попробуй сыграй еврейскую свадьбу где-нибудь на Чукотке! Раввина придется вести из Новосибирска или Томска, ближе, кажется, даже сейчас нет синагог. Особую, не употребляемую большинством народа пищу, приходится покупать в эксклюзивных местах, специальных ресторанах или готовить самому. Но, в целом, несмотря на эти проблемы, жить в демократическом государстве другого народа можно. О дискриминации, национальном предпочтении и прочих милых следствиях общечеловеческой болезни - национальной розни - мы говорить не будем. Просто статья не об этом.
     Другими словами, демократическое национальное государство может обеспечить преимущественные, привычные условия жизни для большинства народа при сохранении всех прав и обеспечении достойной и достаточно независимой в культурном плане жизни для национального или религиозного меньшинства. Идеальный случай для Израиля с его арабским меньшинством и разношерстным населением. В чем же дело? Почему вот уже пятьдесят лет мы не можем совместить два эти понятия: быть государством еврейским и демократическим?
     Проблема, конечно, лежит в неоднозначности понятия "еврей". Еврей - это и национальность, и религия. И если совместить национальное государство с демократическим возможно - тому примеров десятки и десятки в мире, то совместить государство религиозное с демократическим нельзя. Никакое и ни в какой религии. И тому, к сожалению, в мире тоже немало удручающих примеров.
     Религия, в отличии от нации, бескомпромиссна, ибо ее законы принимаются не людьми, а всегда продиктованы непосредственно Богом, то есть сомнению и изменению не подлежат. Максимум, который может позволить себе религия, эта та или иная степень гибкости и приспосабливаемости этих законов для повседневной жизни современного общества. Так, если в доме еврея на Песах не должно быть квасного, а этот дом - супермаркет, из которого вынести все на несколько дней не представляется возможным, совершается некий фиктивный акт продажи супермаркета нееврею с последующей отменой сделки. Сказать открыто, что это просто невозможно и следует выбрать между строгими законами Господа, которым много тысяч лет, и супермаркетом, религия не может. Абсолютно не способна. Для неё компромисс сегодня в малом, будущая катастрофа в большом. Таким образом, в странах, где некоторые гражданские функции выполняются религиозными институтами, именно эти функции вынужденно отстают по этическому уровню от других, которые государство оставило за собой.
     Израильское государство также передало часть своих функций религиозным институтам. В числе этих функций, например, регистрация браков и разводов, захоронение и многие другие. Существуют особые правила для работы частных предприятий и организаций в субботу, в частности действуют жесткая разрешительная система. Перевозки пассажиров общественным транстпортом и полеты национальной авиакомпании запрещены. И так далее. Каждый из этих законов и правил может быть проанализирован на предмет выявления противоречия с основными правами и свободами человека, обязанными быть в любой конституции, отражающей современный уровень достижения человечества в области этики. Для примера, возьмем закон о браке, предполагающей право на регистрацию на территории страны только религиозного брака (любой из представленных в Израиле религий). Ситуация может сложиться смешная: молодая пара разной национальной (читай религиозной, даже если они атеисты) принадлежности в случае категорического отказа или финансовой невозможности ехать в другую страну для регистрации брака останется навсегда официально незарегистрированной. Практическая невозможность законным образом зарегистрировать такой брак на территории страны фактически означает ультимативное требование к одному из молодых сменить религию (даже если они убежденные атеисты) как условие для выполнения государством своих функций (или органом, которому эти функции государство делегировало). А навязывание любой религии гражданину является прямым нарушение основной свободы человека - свободы вероисповедания. Таким образом, при наличии конституции, обеспечивающей верховенство основных свобод человека над всеми иными законами и постановлениями государства, делегирование вопроса регистрации брака религиозным организациям оказывается неконституционным актом.
     Приводить иные примеры бессмысленно. Ситуация понятна и абсолютно прозрачна, хотя и не особенно трагична. Во-первых, все страны движутся к некому общему этическому знаменателю постепенно и с разной скоростью. Например, мы с вами помним, что религиозный брак и развод был совсем недавно отменен в Италии после всенародного референдума, если мне не изменяет память. А до того, "развод по- итальянски" стал сюжетом замечательного фильма и причиной немалого числа человеческих трагедий. А наша страна на протяжении пятидесяти лет боролась за право на существование и потому была озабочена внутренним единством своего народа, собравшегося сюда со всех концов света, в гораздо большей степени, чем вопросами развития демократии. Тем не менее время перемен приближается и общественная дискуссия, вызванная новыми акцентами в политике нашего главы правительства, тому пример. Основным в дискуссии стал вопрос о том, возможно ли привести наши законы в соответствие с нормами современного демократического государства, сохранив его еврейский характер?
     Если речь идет о национальном еврейском государстве, то нет никакого сомнения в том, что это возможно. При этом не придется поступится даже малой толикой наших национальных особенностей. Нашим общевыходным днем навсегда останется святой субботний день, на Песах и Суккот, а также все иные праздники иудаизма мы будем гулять и веселиться, а в судный день поститься и молиться. Мы будем говорить, петь и читать на иврите, а наш закон о возвращении, имеющий национальный характер, навсегда останется в силе, во всяком случае, пока мир построен на основе национальных государств. Нашим премьер-министром и президентом всегда будет еврей, а кашрут будет соблюдаться в армии и государственных учреждениях неукоснительно. И все это абсолютно не помешает нам принять современную конституцию и стать полноценным демократическим государством еврейского народа. В таком государстве еврею будет жить легче и приятнее, чем в любом другом государстве мира, а граждане иных национальностей и религий, например арабы, будут жить в условиях полной демократии, но принимая национальный характер Израиля как данность, так как они принимают национальный характер Франции, где их живет немало.
     С другой стороны, еврейское религиозное государство, то есть то, что мы здесь называем словом статус-кво, не может быть до конца демократическим. Чем-то необходимо пожертвовать. Но поскольку все же наше государство не шибко религиозное, то и жертв в целом не так уж много. Тем более, что "чувствуя свою вину за это" наше государство делает множество усилий для уменьшения количества гражданских проблем, а то и личных трагедий возникающих вследствие его частично религиозного характера. Беспрекословное признание "кипрского" брака двух людей, ни один из которых гражданином Кипра не является, тому пример.
     Но если говорить о существе вопроса, то дело обстоит так: полная свобода религии возможна в демократическом государстве, но демократия и гражданские свободы в полном объеме невозможны в религиозном. Цена же разговоров о "нашей особенной еврейской демократии" в точности равна цене разговоров "о нашей особенной советской демократии". Потому что права человека, любого человека, либо уважаются и обеспечиваются, либо одного из этих факторов (а то и обоих) не хватает. Как говорил Винни Пух, хвост он или есть или его нет, и тут двух мнений быть не может.
     Но если полная свобода религии возможна в демократическом еврейском национальном государстве, то спрашивается, почему же религиозный истэблишмент, да и просто значительная часть религиозных евреев, противятся принятию конституции, раз и навсегда объявляющей недействительным каждый закон, нарушающий основные демократические свободы и не затрагивающий ни одного права и ни одной из свобод религиозного характера? Ну не из вредности же, правда? Должна быть какая-то причина! И я полагаю, что она существует.
     В иудаизме, в отличие от других религий, возможно от всех других религий, постулируется идея "коллективного спасения". То есть минимальной единицей исчисления в этом религиозном акте является народ, Израиль, а не личность. Даже название нашего государства, неверно переводимое на все иностранные языки как "государство Израиль" звучит дословно как "государство Израиля". Того самого "Израиля", в библейском понимании этого слова, который олицетворял тогда вновь возникшую общность и целостность, в своем новом единстве заключившую союз с Б-гом. Поэтому не исполнение одной из 613 заповедей Торы любым евреем в религиозном понимании препятствует продвижению всего народа, более того, ограничивает возможность достижения конечного состояния эволюции - прихода мессии. Таким образом, нарушающий заповедь еврей, не дает возможности многим другим евреям увидеть долгожданное пришествие, откладывая его еще на поколение. И это действительно вызывает их искреннее огорчение и боль.
     Меня, однако, всегда интересовал вопрос об искренности исполнения заповедей. То есть насколько важно, что еврей не ездит по субботам только из-за отсутствия общественного транспорта, или достаточно того, что не ездит? И всё? Это и есть необходимый уровень исполнения заповеди? Или, как говорил В.Маяковский: "курить бросил - нету папиросы". Но обсуждение этой темы уже выходит далеко за рамки данной статьи.
     Недавно вновь посмотрел дискуссию по первому телеканалу, участвовали Авраам Равиц из партии "Еврейство Торы" и Хаим Орон из МЕРЕЦ. Оба убежденно говорили о необходимости сохранения еврейского характера государства, откровенно имея ввиду совершенно разные понятия, но почему-то не называя вслух причину такого вопиющего непонимания друг друга. Мне кажется, пришло время поставить точки под всеми нашими буквами: то есть обеим сторонам ясно и твердо заявить о том, что они имеют ввиду под еврейским характером государства. В этом случае дискуссия будет вестись о том, демократическое и какое, национальное или религиозное, еврейское государство мы хотим иметь. Тогда в заголовке этой статьи можно будет из двух соединительных союзов оставить только один.